Новая НЕистинная Пара. Часть 1

— Девушка, человек, одаренная, двадцать лет. Нападение случилось внезапно, мое упущение. Проморгал! — начал перечисления основных характеристик мой старый товарищ. Его голос казался спокойным, но я-то понял, что что-то не так.

— Кто она тебе? — перебил я.

— Никто, — выдал он, но все же добавил: — дочь лучшего друга, Мастер.

— Дальше.

— Пулевое, явно задето легкое. Сломанные ребра, прокушенная до кости рука, раздробленные кости. Еще ранение головы, но не могу судить насколько серьезное.

— Она знает о нас? — логичный вопрос.

— Конечно, она и пострадала, защищая меня.

Разговор плавно перешел на события перед ранением этой неизвестной малолетки. Соплячка, пересмотрев боевиков, влезла в нападение вампиров. Обладает, как минимум, даром телекинеза, потому что вытащила пули из двух оборотней, а потом попыталась пристрелить вампира. Ненавижу героев!

Том появился, когда я уже был переодет и собирал сумку. Передал записку, чтобы не мешать разговору. Я же, продолжая выяснять подробности, написал, что мне нужен рейс до Москвы. Удобно быть миллиардером и иметь готовый к вылету самолет. Том прочел, кивнул и умчался.

— Понял, — закруглил я разговор. — Перезвоню.

Нашел в записной книжке нужный номер.

— Бархат, приветствую! — поздоровался я.

— Мой Мастер, — удивился альфа. — Какими судьбами?

— Служебные надобности, старый друг. Ты еще отвечаешь за Милосердие России?

— И не только России, еще и СНГ, — с какой-то детской обидой отозвался старик. — Мог бы и запомнить, сам же назначил.

— Когда это было… — деланно отмахнулся я, забрасывая в сумку пару рубашек.

— Когда было?! Когда было?! — взорвался волк. — Тридцать семь лет назад! Тридцать семь лет, как ты взвалил на меня это дерьмо!

— А не надо было со мной спорить! И проигрывать!

— Я не проиграл еще! У меня есть еще двенадцать лет, чтобы доказать, что я был прав.

— Ага-ага, мечтай! Ладно, шутки в сторону. К тебе через, — я глянул на часы, прикинул время, — пару часов в московскую больничку подвалит альфы Влас и Апал с одаренной. Окажи милость, прими со всем почтением.

— Что случилось? — тут же изменился тон у друга. Бархат не был мне так близок, как Виктор или Константин, но тоже дорог. Его можно было назвать моей «шестой рукой», если бы у меня их было больше, чем две.

— Клиническая смерть, пулевое. Только не трогайте ее. Не нужно оперировать. Сейчас это не поможет. У девки что-то с головой случилось, сама, из астрала, рвет все связи с телом. Любое вмешательство сейчас ей только на руку будет.

— Ясно. Жду.

Повесил трубку, а через минуту телефон телинькнул адресом больницы. Появился и Том. Борт будет готов через два часа. Даже с моими деньгами невозможен быстрый вылет в чужое государство.

Уже заскакивая в машину, которая и повезла меня к вертушке, снова набрал Апала.

— Вылетаю через два часа. Через пять буду в больнице. Лови адрес, и везите вашу раненную туда, — положил трубку, не дожидаясь ответа.

Вертолет оставил на земле Дусбург. Глядя с высоты на этот мелкий городишка, ощущал дикую тоску.

Не тут мое место, определенно. Сам бы я никогда не решился жить в месте, так похожем на дом престарелых. Маленькие домики в два-три этажа, мало машин, чистые улицы… и все. Слишком тихо, слишком спокойно, слишком чисто и правильно, аж скулы сводит.

(Видана)

Его голос…

Я переместилась ближе к Апалу, точнее к телефону. И он заговорил… И знаете, оно стоило того, чтобы умереть. Голос Мастера оборотней оказался невероятно правильным. Бывают мужчины с женственными голосами или наоборот, чересчур грубыми. Бывают голоса низкими и высокими, разными. Но иногда слышишь чей-то голос, и понимаешь: да это он. Так бывает, когда прочитав книгу, находишь ее же в аудиозаписи, слушаешь дорожку и осознаешь, что тембр идеален для персонажа. Он такой, как ты представляла, пока читала книгу на бумаге.

Сейчас было так же. Голос Мастера был именно таким, каким и представлялся маленькой Виде. Низкий, но не настолько, чтобы решить, что ему нужен врач. Достаточно властный и уверенный, чтобы с ним не хотелось спорить, но не настолько, чтобы плюнуть в самовлюбленную рожу. Это был приятный голос человека, говорящий о тяжелом характере, но и о безопасности. Таким голосам веришь на каком-то интуитивном, глубинном уровне.

И я еще никогда не слышала подобного тембра, но готова была слушать его вечно. Даже умудрилась отрешиться от мира, растворяясь в коротких словах. За уверенностью в нем слышалась какая-то усталость, как у человека, который перестал видеть смысл в чем-то. Такие нотки бывают у педагогов, которые возненавидели бездарных студентов и свою профессию.