Новая парадигма человека в свете православной психологии

Другой пример из «передовой» авангардной науки физики. Э. А. Тайнов полагает, что законы природы представляют собой «слово Божье», поэтому, познавая законы природы, человек приобщается к «естественному Откровению», начертанному в книге природы математическими письменами. Законы природы относятся к невидимому миру ненаблюдаемых субстанций (логосов), которые управляют миром материальных объектов. Эти гипостазированные сущности объектов являются как бы проекциями на видимый мир закономерностей невидимого мира. Такие содержательные теоретические конструкции должны иметь референты в бытии. Тайнов приводит описание такого референта на примере «загадочной» квантовой физики. Центральным понятием квантовой механики является теоретический конструкт «вектор состояния», который описывает состояние микрообъекта наиболее полным образом. Этот вектор состояния проявляет волновые свойства и является ненаблюдаемой величиной, т. е. ни сам конструкт, ни его возможный референт в бытии не соответствует чему-либо измеримому или чувственно воспринимаемому. Этот конструкт обладает свойством целостности, которая обеспечивается существованием дальнодействующих нелокальных акаузальных связей между различными частями квантомеханической системы – парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена. Конструкт «вектор-состояния» стохастически управляет микрообъектами, определяя вероятности появления различных численных значений их физических величин, и способен оказывать силовое воздействие на микрочастицы. Источник этой силы, т. н. квантовый потенциал, который как бы «пасет» частицу, выдавливает ее из одной области пространства в другую, непонятен.

Э. А. Тайнов выдвигает гипотезу, что в Бытии существует референт этой силы – ненаблюдаемая духовная субстанция. По определению философов, субстанция – это то, что существует само по себе. Материя – не есть субстанция, субстанция – не есть материя, делает вывод Тайнов. Эта ненаблюдаемая субстанция, не имеющая бытия в пространстве-времени, является сверхвременной и сверхпространственной нематериальной субстанцией, вероятностно управляющей пространственно-временным поведением материальных объектов. Эти субстанциальные связи открыты в экспериментальных исследованиях А. Аспека с сотрудниками, доказавших неравенства Белла[28].

Н. А. Бердяев писал: «Человек поверивший – есть человек, свободно дерзнувший, преодолевший соблазн гарантирующих доказательств»[29]. Также: «вера есть обличение вещей невидимых… знание может быть определено как обличение вещей видимых»[30].

Таким образом, проведенный анализ показал: тезис о противоречии между наукой и религией представляется ложным. Наука и религия находятся в отношении взаимодополнительности друг к другу. Наука дает опытное знание физической реальности, а религиозно-философское учение включает это знание в общую картину мира, предлагая ответы на вопросы – как возник этот мир, как устроен этот мир, как соотносятся Миры Видимый и Невидимый?

Целью религиозно-философского знания является понимание мира во всей его полноте, Видимого и Невидимого, поиск Полноты Истины. Специфика религиозно-философского знания – отражение целостности мира. Можно предположить, что наша эпоха станет эпохой соединения знания и веры в III тысячелетии. Тем удивительнее звучит этот прогноз у С. Л. Франка, сказавшего еще в 1949 г.: «В научном и философском сознании нашего времени, кажется, остается недостаточно отмеченным тот разительный факт, что человеческая мысль, после примерно 250-летнего – с середины XVII по конец XIX века – блуждания по пути механического понимания мира, за последние полвека обнаруживает тенденцию к некоему новому (обогащенному всеми новейшими научными открытиями) варианту античного космологического воззрения и отчасти даже к научному подтверждению некоторых мотивов ветхозаветно-христианской космологии»[31].

С. В. Посадский отмечает, что научное сообщество устало от материализма и позитивизма, которые исчерпали эвристический потенциал своих исследовательских программ; осуществляется этап их активного вырождения, когда их основополагающие теории дефундаментализируются и дискретизируются в свете накопленного фактического материала, несогласующегося с логическими следствиями из этих теорий. Очевидно, что гармония между естественнонаучным разумом и философией и религией необходима для самого научного знания. Посадский полагает, что не будет преувеличением сказать, что современное физическое знание представляет своеобразную пропедевтику к познанию вечносущего. Оно освобождается от наивного реализма, позитивистских и материалистических подходов. Современному физику уже не страшны слова «тайна» и «метафизика». Вопросы и темы о сверхфизических, вневременных и внепространственных реалиях, которые были немыслимы для естественнонаучного разума в начале XX в., сегодня прочно входят в сферу научного дискурса[32].