Новая Россия

При этом, помимо широко популяризуемых и ставших благодаря этому уже традиционными новых технологий (сланцевые и 3D-печать), в соответствии с прогнозами ИПРОГа еще конца 90-х годов бурно развиваются принципиально отличающиеся от обычных технологий классы метатехнологий (использование которых лишает возможности конкурировать с их разработчиком) и технологий high-hume (нацеленных по самой своей природе на изменение человека, а не окружающей среды), социальное воздействие которых по меньшей мере нетривиально.

В результате драматически и часто непредсказуемо меняются даже те фундаментальные параметры общества и действующей в нем личности, которые многие исследователи привыкли считать объективно обусловленными константами.

Принципиально важно, что меняется не только характер действия и соотношение значимости различных факторов — меняются сами эти факторы (причем на всех уровнях общественной жизни — от семьи до надгосударственной конкуренции), вследствие чего во многом трансформируется и облик человечества.

Несмотря на высочайшую степень неопределенности, многие параметры нашего неумолимо приближающегося и стремительно наступающего будущего становятся понятными уже в настоящее время и потому нуждаются в скорейшем объединении в единую целостную систему. Эта грандиозная задача представляется главным, что предстоит сделать общественным наукам (в той, конечно, степени, в которой они действительно являются науками) в ближайшие годы.

Наиболее очевидные изменения и новые закономерности описаны в предыдущей главе, однако зона нашего понимания неминуемо будет расширяться по мере дальнейшей трансформации человечества и по мере наших интеллектуальных усилий. Соответственно, мы будем понимать все больше и больше; для более эффективной и успешной работы представляется необходимым определить и хотя бы бегло описать наиболее важные, узловые зоны неопределенности, на которых следует уже сейчас сконцентрировать будущие исследования. Выявление и четкая фиксация таких зон позволят уже сейчас сформулировать вопросы, ответы на которые будут иметь наибольшее как теоретическое (для познания наиболее вероятного будущего), так и практическое (для подготовки к нему и его корректировки) значение с точки зрения успешного развития как человечества в целом, так и отдельных его частей.

Насколько можно судить, правильная, соответствующая реальному проблемному полю постановка этих вопросов автоматически (просто в силу самого их проявления) становится и планом наиболее перспективных исследований в сфере общественных наук, по крайней мере на их первом, начинающемся в настоящее время этапе.

2.1. Наступит ли новое Средневековье и сохранятся ли сложные технологии?

Самым важным парадоксом информационных технологий представляется в настоящее время то, что мир на глазах становится менее познаваемым (что выражается в том числе в почти всеобщем восторге от теории «черного лебедя», являющейся не более чем художественным признанием этого). Познаваемость мира снижается прежде всего из-за нарастания огромного и продолжающего неумолимо расширяться массива обратных связей, заслоняющих собой предмет рассмотрения, а также превращения в основное занятие человечества изменения не окружающего мира, а собственного сознания.

Снижение познаваемости мира представляется в настоящее время ключевым выражением архаизации человечества, грозным признаком завершения пережитого человеческой цивилизацией (хотя и очень протяженного) линейного участка спирали общественного прогресса. В самом деле, технологический прогресс сам по себе еще в целом продолжается, но уже ведет к регрессу, а не к прогрессу в важнейшей для большинства людей социальной сфере. Даже не полномасштабное осознание, а всего лишь неосмысленное ощущение этого кардинального изменения привычного нам мира с неизбежностью ведет к соответствующему разрушению всей привычной нам и кажущейся единственно верной и рациональной прогрессистской в своей основе системы мировоззрения.

К чему мы придем, какие социальные рефлексы пробудим столь глубоким изменением перспектив нашего развития, длительным исчезновением привычных перспектив «светлого будущего», искривлением привычного линейного исторического времени, а то и полным сворачиванием его в диалектическую спираль, раньше применявшуюся только к «проклятому и навсегда изжитому» прошлому, в настоящее время остается совершенно непонятным. При этом смутно предощущаемые перспективы таковы, что никакого желания совершать необходимые интеллектуальные и организационные усилия для выявления пока скрытого от нас «дивного нового мира» неумолимо наступающего будущего в современном мире не наблюдается.