Новая Россия

Между тем стихийный китайский патриотизм, порождаемый очевидными успехами национального развития, на глазах укрепляется. В частности, китайское общество все более массово и все более энергично возмущается разворовыванием и разрушением богатейших ресурсов России отечественной бюрократией. Когда китайский патриотизм станет нельзя более кормить массовым ростом уровня и качества жизни в самом Китае, объективная проблема нарастания внутреннего напряжения может быть решена путем сбрасывания излишней агрессии вовне, в том числе и на нас. Принципиально важно, что такое решение проблемы (хоть и временное) может быть реализовано без какой бы то ни было формальной причастности к этому китайского государства.

Избежать этой опасности вожделенным для современного Запада конфликтом или хотя бы охлаждением отношений с Китаем (к требованию которых сводилась, например, уже полностью забытая сейчас из-за своей нелепости и неадекватности пресловутая перезагрузка американо-российских отношений) невозможно. Напротив, Россия должна всеми силами крепить стратегическое партнерство с Китаем, улучшать понимание друг друга и наращивать интеллектуальные контакты, чтобы взаимопомощь в вопросах стратегического прогнозирования и управления постепенно превратила бы наше партнерство в прочные союзнические отношения. При этом надо полностью отдавать себе отчет, что такое развитие событий может быть обеспечено лишь вопреки осознанной и твердой позиции китайского руководства, стремящегося ради независимости избегать любых союзов с кем бы то ни было.

Тесная координация с Китаем нужна еще и потому, что социально-экономическая модернизация России в случае своего успеха объективно ограничит китайский импорт: мы многое вновь станем производить сами, а от многого будем вынуждены отгородиться разнообразными внешнеторговыми барьерами. Это лишит многие китайские корпорации и массы небольших семейных предприятий привычной и ставшей уже необходимой для них прибыли. В целом это станет болезненным ударом по Китаю, который не приведет к опасному ухудшению наших отношений лишь в том случае, если к тому времени они будут по-настоящему близкими и прочными.

В настоящее время, как и на протяжении всего предшествующего периода китайских реформ, успехи китайского общества объективно, вне зависимости от чьих бы то ни было усилий, являются оглушительной пощечиной России. Ведь рыночное развитие Китая началось в условиях, практически по всем параметрам значительно худших, чем наши, и опиралось при этом прежде всего именно на нашу, советскую, модель как экономики, так и управления.

В то же время китайские трудности объективно представляют для нас серьезную, почти смертельную стратегическую угрозу.

Вместе с тем и Китай как сейчас, так и во всем обозримом будущем, без преувеличения, отчаянно нуждается в мощной и стабильной России как в партнере, на которого можно положиться, и как в стратегическом тыле (в историческом противостоянии с Западом). Однако следует со всей определенностью понимать, что, если последовательный и принципиальный отказ российской бюрократии от развития нашей страны и нашего общества не позволит нам выполнить эту функцию, мы превратимся не более чем в простой кусок еды на китайской тарелке.

Сетевой характер китайской цивилизации

Качественным фактором поддержания конкурентоспособности и жизнеспособности современного Китая являются особенности китайской культуры и истории, существенно облегчающие и упрощающие реализацию одного из непопуляризуемых, но при этом непременных условий успешного развития в современном мире — создания неформальной глобальной управляющей сети на основе преимущественно собственных ресурсов.

С одной стороны, даже если полностью игнорировать весьма знаменательный опыт средневековых китайских мореплаваний, «вскрытие» Китая колониальными державами в последней четверти XIX века, создав в нем колоссальные социальные проблемы, привело к массовой эмиграции китайцев. Ее интенсивность была такова, что вынудила, например, США ввести жесточайшие иммиграционные ограничения ради сохранения этнокультурного баланса американского общества (да и просто рабочих мест).

Способствовали эмиграции и длительная война с Японией, и продолжительная гражданская война, тем более что обе сопровождались чудовищными массовыми зверствами (вроде нанкинской резни или блокады Чаньчуня), и итоговая победа коммунистов. При этом с началом экономических реформ эмиграция практически не наказывалась (как из демографических, так и, насколько можно понять, из стратегических соображений): скажем, семья студента, уехавшего учиться за границу и не вернувшегося оттуда, не подвергалась сколь-нибудь значимым репрессиям.