Новая версия

Когда в конце 1994 года в собственной автомашине был взорван Сильвер — главный авторитет «орехов», в банде начались бесконечные кровавые разборки за власть. За два года жертвами интриг и междоусобных войн пали три авторитета. Сейчас на месте рулевого воцарился Витюха. Это был один из представителей старой гвардии, стоявшей у истоков создания «ореховской» ОПГ. После гибели своего старого друга и покровителя, Сильвера, он отчаянно боролся за лидерство самыми жестокими методами, не гнушаясь устранением конкурентов.

— Так вот, Мыло, — хищно повел бровью старшак, — будешь платить нам 25 процентов от прибыли.

— За что? — обреченно спросил Мыльников.

— Как это за что? За спокойную жизнь, — бандит нагло осклабился, его спутников тоже похабно заулыбались. — А то я слышал, поджигателей сейчас развелось видимо-невидимо. Глядишь, и твой офис сжечь могут. Или еще чего похуже произойдет. Ты должен понимать. Поэтому с тебя еще вступительный взнос в наше общество защиты животных, гы-гы-гы, сто штук зелени.

— Какой зелени? — находясь в полуобморочном состоянии, вымученно выдавил из себя Мыльников.

— Ты чо, чудила, приколоться решил? Сто штук зелени — это сто тысяч баксов. А потом еще 25 процентов от всей твоей прибыли. Чтобы ты нас не кинул на бабки, мы тебе аудиторскую проверку организуем. Они все высчитают. А как ты думал? У нас все серьезно. А если нет, — добивал его бандит, — всякое может случиться. Знаешь, что бывает с барыгами, которые отказываются нам платить?

Обращаясь к одному из своих подопечных, бандиту с глазами навыкате над ломаным-переломанным носом и с приплющенными ушами, Паяльник сказал:

— Пугач, расскажи ему.

— Ну, — глубокомысленно изрек сиплым басовитым голосом дегенерат, — под машину попасть можно, как бы случайно. Или в аварию со смертельным исходом. Жену, опять же, изнасиловать могут. Мало ли…

— Но это же вымогательство, — возмущенно пролепетал Мыльников.

— Ты, чмо, еще с настоящими вымогателями дело не имел, — зло нахмурил брови Паяльник. — Мы ведь можем тебя вообще с голой жопой оставить. Не зли меня, пока я не заставил тебя переписать весь бизнес на нас. — Он зло сплюнул прямо на пол. — Короче, деньги должны быть завтра. Иначе послезавтра у тебя начнутся неприятности…

Январь 1998 года.

Хорошее настроение у Паяльника, веселое. А как же иначе, ведь сегодня вечером он оттянется по полной. Витюха разрешил ему пару дней расслабиться, что само по себе удивительно. А еще пообещал по выходу из краткосрочного «отпуска» поставить его бригадиром вместо убитого неделю назад Кариеса.

Видимо, воры всерьез взялись за «орехов». Война у них против «синих». Месяц назад двое пьяных «ореховских» братков в ресторане что-то не поделили с двумя блатными. Началась потасовка, в ходе которой братки Витюхи были жестоко избиты. На следующий день к этому ресторану, который, кстати говоря, находился на чужой территории, на шести иномарках подъехали два десятка «ореховских» быков во главе с Кариесом. Паяльника среди них не было. Он в это время с тремя бойцами находился в другом месте, воспитывал оборзевшего коммерса. Бандиты Кариеса с ходу стали крушить битами и хоккейными клюшками все и всех, кто попадался под руку. А когда к ним вышел законный вор — Гуня, который «держал» этот ресторан, то его замочили, забив до смерти. После этого ресторан подожгли и уехали. Шалман тот пожарные потушить смогли, а вот огонь войны между зоновской блатотой и беспредельной братвой быстро не потушишь. Если вообще это можно сделать после того, что они натворили. Теперь и на воле нужно ходить оглядываясь, а уж на зону лучше не попадать. Сейчас малявы по этапам побегут, а в малявах этих постанова воровская — спрашивать с братков Витюхи, как с гадов.

Ну да ладно о плохом. Сегодня он возьмет пару телок и расслабится как следует в сауне. А сейчас надо забрать очередной платеж, который причитается с «Третьего Рима». Он не первый раз едет туда один. А чего бояться? Мыло — лох, дойная корова. Охрана там, конечно, есть, но против бандитов они не попрут. И вякать не посмеют. Сейчас их время, бандитское. А торгаши в этой жизни — никто. Их дело — пастись на жирных московских пастбищах, давая хороший удой. А пить свежее молоко с пенкой — это уже их, бандитский, удел.

КПП он проехал как обычно, без проблем. Охрана его знала. Мыльников велел пропускать его и его людей без геморроя. А вот в самом здании у него начались проблемы. Дятел в форме охранника заупрямился и вместо того, чтобы пустить его в кабинет к Мылу, стал по рации связываться со своим начальством.

— Третий, прием, тут посетитель к Минку рвется. По виду — бандит.

Вызови сюда Тумеля, а то с ним почему-то связи нет…

— Ты чо, лошара, оборзел?! — вспылил Паяльник. — Я тебя щас порву, как тузик грелку! — Он уже хотел дать охраннику в репу, но тут из лифта вышел какой-то лысый мужик устрашающего вида. Высокий, в плечах — косая сажень, взгляд ястребиный, нос приплющенный, уши — борцовские. Одет в строгий деловой костюм, но исходит от него какая-то первобытная агрессия. Это Паяльник почуял нутром.