Новая весна

Самогонки у Василисы Юрьевны не оказалось, что очень расстроило Веру. Зато у нее нашлась початая бутылка водки. Нашлась в самом необычном месте: в узкой щели между деревенской печью и стеной. Чему хозяйка искренне удивилась.

— Я никогда не употребляла крепкий алкоголь, — словно оправдываясь, заметила она. — Не понимаю, откуда он взялся в моем доме.

— Может, от отца осталась, — пожала плечами Вера. — Тогда сколько ж ей должно быть лет?

Вера принялась рассматривать бутылку, разыскивая срок годности огненного напитка. Выяснилось, что произведена водка всего пять месяцев назад.

— Странно, — вновь задумалась Василиса Юрьевна. — А чего тебя в тот угол понесло?

— Не знаю, — честно ответила Вера. — Просто выпить очень хотелось. Вот и заглядывала везде, куда только можно заглянуть.

— Ты, прям, как алкаш со стажем, — насмешливо восхитилась Василиса Юрьевна. — По нюху водку находишь.

— У меня наследственность плохая, — пояснила Вера и, откупорив бутылку, понюхала ее содержимое и сморщила нос. — Лучше бы у вас был самогон.

Не спрашивая разрешения, Вера залезла в чужой холодильник. Достала из его промерзшего нутра банку соленых огурцов и торжественно выставила ее на стол. Так же молча, взяла граненый стакан, налила в него водку и одним глотком опрокинула ее в себя. В тот же миг она поняла, почему этот напиток называют огненным. Водка обожгла язык, горло, горячей волной ошпарила изнутри грудь и упала в желудок, где тут же вспыхнул настоящий костер.

— У тебя глаза на лоб вылезли, — корявенький палец Василисы Юрьевны указал чуть выше Вериных глаз. — Огурчиком хоть закуси гадость такую.

Вера отрицательно покачала головой и рухнула на табурет. Горло продолжало жечь и выворачивать наизнанку. Она звучно выдохнула и очень удивилась тому факту, что не изрыгла огонь. Тугой узел, скручивающий горло, начал потихоньку ослабевать. В голове стало светло и мягко. Словно пушистый теплый котенок, уютно расположившись внутри черепной коробки, нежно защекотал ее острыми коготками.

— Вы умеете стрелять? — улыбнулась Вера. — Или ружье как пугач используете?

— Умею, — гордо заявила старушка и села за стол напротив гостьи. — Любимый зять научил. После первого визита твоих молодцов. Ты прямо, как тайфун, Верунь. Привозишь с собой целый ворох неприятностей и мужиков бандитского вида в придачу.

— Извините, что так получается, — смутилась Вера. — Врываюсь в вашу спокойную, размеренную жизнь, заставляю нервничать и…

— И я начинаю радоваться, что до сих пор жива, — продолжила Василиса Юрьевна и легко поднялась с табурета. — Я ведь очень эмоциональный человек, Верунь. Не могу долго на медленном огне париться. Мне нужно, чтобы вокруг все бурлило и кипело. В тишине и спокойствии начинаю чахнуть. А так и до могилы недалеко. Только мне пока на тот свет неохота. Пожить бы еще лет хотя бы двадцать.

Хозяйка достала еще один граненый стакан и поставила его рядом с Вериным. Гостья удивленно посмотрела на старушку. Василиса Юрьевна весело подмигнула ей и взглядом указала на бутылку. Вера так же молча налила им по трети стакана и, звонко чокнувшись, они выпили водку до дна.

— Вы же не пьете крепкие напитки, — сдавленно выговорила Вера и начала дышать ртом, остужая горящее горло.

— Ты тоже не пьешь, — повторила ее манипуляции пожилая женщина.

— Вам, наверное, вредно, — осторожно заметила Вера.

— На возраст мой намекаешь? — сощурилась старушка. — Или я чего-то не поняла?

— Дай Бог мне выглядеть и чувствовать себя так же, как вы, в таком возрасте, — расплылась в улыбке гостья. — Если доживу, конечно. Что-то в последнее время я начала сильно в этом сомневаться.

— Чего так? — заинтересовалась хозяйка. — Вроде все у тебя хорошо складывается. Хорошая работа, квартира, ребенок подрастает. Мужик — опять же неплохой. Деньгами, как я понимаю, Юрка тебе помогает.

— Давайте не будем про Юру, — покраснела Вера. — Я признала, что поступила по-свински. Вы меня за это простили. Чего вы опять про него вспомнили?

— Раз просишь — значит, не будем, — развела руками пожилая женщина. — Так что у тебя случилось? Что за разговоры такие — доживу, не доживу?

— Много чего, — посмотрела на полупустую бутылку Вера. — За последние два дня меня два раза чуть не изнасиловали. Понимаю, конечно, я — девушка видная. Сама гляжу на себя в зеркало и завидую отражению. Но чтобы так… И знаете, кто спас меня от позора в первый раз?

— Кто? — почему-то перешла на шепот Василиса Юрьевна.

— Человек, который убил Свету, Степашкину родную маму, — на одном дыхании выпалила Вера, молниеносным жестом налила в стакан еще немного водки и тут же опрокинула ее в обожженное горло.

— Надо же, — покачала головой старушкой и в точности повторила Верины действия. — Как оно в жизни бывает.

— Вы даже представить себе не можете, как бывает, — заплетающимся языком выговорила Вера. — Я переспала с ним. Несколько раз. И в постели у нас все было просто отлично. Так, как у меня никогда не было. И, что самое страшное и позорное — кажется, я его полюбила.