Новая весна

– Зачем ты меня обманываешь? – Вера больше не могла сдерживать слезы, и они обильными ручьями потекли по ее лицу. – Ты гораздо младше меня.

– Какая ты наблюдательная, – усмехнулся он и потянул Веру к себе за подол длинного сарафана. – Даже если и младше, то чего? Сейчас никто на возраст не смотрит.

– Зачем тогда врешь? – Вера покорно позволяла ему вытирать жирной ладонью слезы с ее лица.

– Больше не буду, – легко согласился он. – Просто не хотел, чтобы ты комплексовала по этому поводу. Поверь, возраст для любви не помеха.

– Так сколько тебе лет? – не успокаивалась Вера.

– Двадцать три, – деланно вздохнул Слава. – Хотя в душе мне все сорок. Так что я почти на десять лет тебя старше.

– Ужас! –посмотрела на него девушка.

– Кошмаррр, кошмарр! – смешно закаркал он и защекотал Веру под ребрами.

Девушка захихикала и начала выкручиваться из его рук. Грязные чашки, которые все это время она держала в руках, со звоном посыпались на пол.

Продолжая смеяться, они вместе собирали осколки, бились лбами, толкались плечами и хохотали все громче и громче.

– Верка, ты чего там делаешь? – чужой голос ворвался в их идиллию, и Вера досадливо поморщилась.

– Кто это? – заметно напрягся Слава. От его безудержного веселья не осталось и следа. Смуглые скулы заходили ходуном, а в глазах заискрился металл. Вера даже вздрогнула, перехватив этот ледяной взгляд.

– Машка, за молоком, наверное, пришла, – посмотрела на него Вера и пошла на зов.

Вера оказалась права. У калитки ее ждала сорокалетняя, белобрысая и без меры любопытная Машка из первого дома. Своей скотины она не держала, поэтому один раз в три дня прибегала к Вере за свеженьким молочком да за творогом. У нее подрастал неугомонный, вездесущий Ванька, которому, по ее словам, «жрать хочется всегда». Она растила его одна. И ей было тяжело тянуть на себе тринадцатилетнего шалопая. Наверное, поэтому и была она такой ворчливой и озлобленной на весь белый свет.

– Чего ты ржешь-то, как кобыла? – хмуро поинтересовалась она. – Припадочная что ль?

– И тебе здравствуй, Машк, – приветливо улыбнулась ей Вера, но во двор запускать не стала. – И ничего я не припадошная. Просто весна, а она каждому живому существу в радость. Тебе сколько молока?

– Трехлитровую давай, – настороженно смотрела на нее соседка и нервно теребила мохнатый воротник, напоминавший облезлый собачий хвост. – Верк, ты нашего нового поселенца еще не видела?

– Не видела, – отрицательно покачала головой девушка. – Кого же в такую глушь занесло? Очередного алкаша или наркомана?

– Да нет, с виду вроде приличный, – расслабилась Машка и навалилась пышной грудью на забор, всем своим видом демонстрируя желание посплетничать. – Хотя… мутный он какой-то.

– Почему мутный? – равнодушно поинтересовалась Вера.

– Ты бы видела, на какой он машине приехал, – округлила блеклые глаза Машка. – Я такой отродясь не видела. Здоровенная, черная, как танк. А заселился в самый древний домик, в котором Пашка висельник жил. Помнишь?

На самом деле Пашку Вера не помнила. Когда он решил свести счеты с жизнью, она был совсем маленькой. Узнала эту страшную историю гораздо позже, от этой самой Машки, с которой вроде как дружила. Но на всякий случай она согласно кивнула, чтобы не сбить сплетницу с основной нити повествования и не увести ту в словесное блуждание.

– Там ведь жить невозможно, – продолжила Машка. – Сама знаешь. Избушка совсем на бок завалилась, давно мхом поросла. Не понимаю, чего его сюда занесло. Явно, прячется от кого-то. А мужик-то видный – высокий, черноволосый. Худоват, правда, но на деревенских харчах быстро отъестся.

– Ты его что ль откармливать будешь? – холодно усмехнулась Вера.

– А почему бы нет, – смешно подбоченилась Машка. – Я еще девка хоть куда. Еще и детей ему нарожать смогу.

– Молод он слишком для тебя, – не подумав, брякнула Вера и тут же поняла свою оплошность. Но было уже поздно.

– Ты же сказала, что его не видела, – сощурила глаза Машка. – Откуда узнала про возраст? И во двор меня не пускаешь, хотя Дружок давно меня за свою признает. Неужели уже подсуетилась? Ну, Верка, ну, дрянь. А все из себя скромницу корчит! Видали мы таких скромниц! Понятно теперь, какой весне ты радовалась! Так ты поди и не одна! Он у тебя, да? Говори, у тебя?!

Вера отчаянно подыскивала оправдательные слова – почему-то она считала себя искренне виноватой перед этой одинокой, замученной женщиной. Но едва раскрыла рот, как тяжелый руки легли сзади ей на плечи, а Машкино лицо вытянулось и покраснело, вмиг став похожим на молодую редиску, столь любимую Верой.

– У нас гости? – весело поинтересовался Слава. – Так чего ж ты, Верочка, подружку у калитки держишь? Зови ее в дом. Посидим, поговорим. А если вам о девичьем посплетничать нужно, так я во дворе с Дружком посижу. Нужно же псу ко мне привыкать.

Услышав свое имя, Дружок поднял лохматую морду вверх и зарычал. До этот он молча обнюхивал штанину чужака и недовольно фыркал.