Как же хорошо, что капитанский код авторизации был всего лишь обыкновенной фразой! Кажется, капитан этого линкора очень любил цитаты Палпатина, Дарта Сидиуса, потому, что кодом было: «Темная сторона Силы дает возможности, которые многие считают неестественными». Так что, осталось лишь усадить капитана в его кресло — и как-то заставить его сказать эту фразу, чтобы он не понял, что мне надо. Ну, или сделать это технически. Просто, если у капитана стоял гипноблок, это могло спровоцировать его на самоубийство. Или на убийство кого-нибудь. Или на уничтожение корабля. Да мало ли, что придёт в голову человеку, одержимому мыслью не дать противнику узнать о местоположении базы. А противником он тут же посчитал бы нас.
Я поделился с Артёмом этой проблемой. Тёма сказал мне, что лично он никакой проблемы не видит. Он попросил пару часов на реализацию одного плана, и я согласился.
А что хоть за план-то? — решил уточнить я.
Да просто голограмму этого капитана заставлю сказать всё, что нужно.
Ну, такое решение мне нравится. И через два часа ты всё сделаешь?
Ну, наверное, даже раньше. Я просто знаю, как сделать это на компьютере, но пока ни разу не выводил такую картинку в качестве голограммы.
Понял.
Но проект Артёма мы осуществляли уже в гиперпространстве — начальник приказал сворачиваться и уходить — в гиперпространстве засекли какие-то возмущения, которые легко могли оказаться кораблями, отправленными ситхами. А так как все наши корабли находились «под парами», уйти с орбиты и разогнаться до гиперскорости было не так уж и сложно. Мы отправлялись на одну из недавно расконсервированных бывших баз Альянса повстанцев, на которой хотели окончательно разобраться с координатами главной базы ситхов. А если эта база вдруг будет скомпрометирована — нестрашно, населения, кроме нас, там нет, вреда от этой миссии не будет.
Я не очень удивился, когда мимо меня прошла голограмма капитана линкора, уселась в своё кресло — и отдала приказ компьютеру на открытие файлов с логами прыжков. Особенно я не удивился, увидев Артёма, который сидел в кресле второго пилота с ультрабуком и отдавал приказы проекторам, которые выводили голограмму. Как Тёма и предполагал, главный компьютер корабля не понял, что его обманули — и вывел на экран всё, что мы от него хотели… Данные были отосланы в генеральный штаб операции, который находился, разумеется, на Корусканте. Но всё это было после выхода из гиперпространства и прибытия на базу. А пока линкор, как и прочие корабли, находился в гиперпространстве, выполняя прыжок до базы, и делать пока что было нечего. Я попытался просмотреть логи прыжков — но навскидку смог опознать лишь несколько — как я понял, линкор несколько раз заправлялся в системах, удалённых от миров Ядра, да брал кое-где запасы. Но искать в тех системах было нечего — в обстановке конспирации, при которой работала империя ситхов, там были не более, чем базы снабжения, зачастую даже полностью автоматизированные. Или просто приходил корабль снабжения, ждал появления линкора, перегружал ему контейнеры с грузом — и всё. Летали, знаем. Надо было копать глубже — так что я просто решил перебросить эту работу на аналитиков штаба, которые, как бы за это зарплату получали.
На следующий день мы прибыли в систему Моррокс. База повстанцев когда-то находилась на второй планете, которая находилась на самой границе «зоны Златовласки». Жидкая вода и всё такое. Но условия — далеко не самые комфортные. То есть, без скафандров на поверхности находиться можно, но неприятно. Кислородная маска и гермокомбинезон с подогревом — твои лучшие друзья. Но, что-то подсказывало мне, что на поверхности бывать придётся очень и очень редко — или на базе работать, или на кораблях. Но на самом деле, дел было не так уж и много — просто на тот случай, если на кораблях стояли какие-нибудь «закладки» программного или аппаратного свойства, которые мы не успели отследить, было бы глупо тащить их на Корускант или куда-то ещё. А вот если они заявятся на эту базу, особого вреда от этого не будет. Ну, разнесут они эту базу — а толку-то? Особенно, если мы уже успеем улететь ещё куда-нибудь…