Новая земля (Новь)

"Да, милый другъ, какое мн до этого дло? Пусть она здсь остается, сколько ей угодно, я ничего не имю противъ нея. У меня есть о чемъ, о другомъ подумать." Онъ вернулся къ прежнему разговору, Тидеманъ получилъ заказъ на новую партію дегтя и онъ нсколько разъ повторилъ: "застрахуй хорошенько, Бога ради, застрахуй хорошенько, это никогда не лишнее". Онъ немножко нервничалъ, но скоро онъ опять успокоился.

Они выпили по стакану вина, какъ бывало въ прежніе дни, и пришли оба въ хорошее и пріятное настроеніе духа. Прошло нсколько часовъ въ пріятельской бесд, а когда Тидеманъ всталъ, Олэ сказалъ, исполненный благодарности:

"Это очень мило съ твоей стороны, что ты не забываешь меня, у тебя и безъ меня много дла. Послушай", продолжалъ онъ, "опера даетъ сегодня свое прощальное представленіе, хочешь пойдемъ вмст, прошу тебя". И серьезный человкъ съ свтлыми глазами имлъ видъ какъ будто ему доставляетъ громадное удовольствіе идти въ оперу. Онъ сказалъ даже, что онъ нсколько дней ужъ объ этомъ думалъ.

Они условились, Олэ хотлъ самъ позаботиться о билетахъ.

И какъ только Тидеманъ вышелъ изъ конторы, Олэ началъ телефонировать по поводу билетовъ; онъ хотлъ имть три мста въ одномъ ряду, 11, 12 и 13. Номеръ 12-тый онъ хотлъ самъ отнести Фру Ханк, жившей внизу около крпости; билетъ въ оперу доставитъ ей удовольствіе; раньше никто не ходилъ такъ усердно въ оперу, какъ она. По дорог онъ тихонько потиралъ себ руки. У нея будетъ Номеръ двнадцатый и она будетъ сидть въ середин. А для себя онъ оставитъ номеръ 13, это подходящій для него номеръ, такой несчастливый номеръ…

Отъ нетерпнія онъ шелъ все быстре и забылъ о своихъ собственныхъ невзгодахъ. О немъ не можетъ быть больше и рчи, онъ покончилъ со своимъ горемъ, совершенно покончилъ, онъ справился съ нимъ, пустъ это видитъ весь міръ. Разв его сильно потрясла новость, что Агата въ город? Ни въ какомъ случа; онъ совсмъ не обратилъ на это вниманіе. Все перемелется все успокоится.

Олэ дошелъ дальше. Онъ очень хорошо зналъ адресъ фру Ханки; онъ не разъ въ теченіе осени провожалъ ее до ея двери, когда она потихоньку бывала у него, чтобы справляться о своихъ дтяхъ. Кром того, онъ встртилъ Тидемана передъ ея окнами въ тотъ вечеръ, когда онъ вернулся изъ Англіи. Какъ они думали другъ о друг. У нихъ все это было иначе, чмъ у него, онъ съ этимъ покончилъ и не думалъ больше…

Когда онъ пришелъ туда, онъ узналъ, что фру Ханка заперла свою комнату и ея не было въ город, она ухала въ деревню и вернется только завтра.

Олэ слушалъ, но не сразу понялъ. Въ деревню? Въ какую деревню?

А отвтъ былъ такой: въ ихнюю деревню, въ деревню Тидемана.

Ахъ да, въ деревню Тидемана; какъ онъ не догадливъ. Ахъ да, значитъ она ухала въ деревню. Олэ досмотрлъ на часы. Нтъ, нельзя было допустить, что сегодня вернется фру Ханка, было черезчуръ поздно. И, кром того, что можетъ побудить ее такъ скоро вернуться въ городъ. Онъ хотлъ ее и ея мужа застать врасплохъ своимъ планомъ. Но теперь весь его планъ разстроился, превратился въ дымъ. Нтъ, какъ ему не везло, даже если онъ другимъ хотлъ сдлать что-нибудь хорошее.

Олэ вернулся опять къ прежней мысли.

Въ деревню! Она посщаетъ старыя мста. Она не могла больше терпть, она непремнно должна была снова увидть свою дачу, несмотря на то, что листва давно облетла и садъ опустлъ. Она потребовала ключъ у сторожа и заперлась въ комнатахъ Дага. Тамъ лтомъ должна была бы былъ Агата, если бы все это не кончилось такъ грустно. Да, но это совсмъ другое и къ этому не иметъ никакого отношенія. Дло въ томъ, что фру Ханки не было въ город и она не могла бытъ сегодня вечеромъ въ опер.

Олэ усталъ и былъ разочарованъ, ему было такъ грустно и онъ ршилъ разсказать Тидеману о своемъ план, во всякомъ случа онъ думалъ сдлать хорошее и ему было досадно за обоихъ. Онъ отправился къ Тидеману:

"Намъ приходится однимъ идти въ оперу", сказалъ онъ; "а то вдь у меня было еще третье мсто для твоей жены".

Тидеманъ перемнился въ лиц.

"Вотъ какъ?" сказалъ онъ только.

"Я хотлъ, чтобъ она сидла между нами обоими. Я долженъ былъ бы сказать теб это можетъ бытъ раньше, но — а вотъ теперь фру Ханка ухала".

"Вотъ какъ?" сказалъ Тидеманъ попрежнему.

"Послушай, Андрей, ты не сердишься на меня за это? Если бы ты только зналъ… Твоя жена за послдніе мсяцы бывала часто у меня и справлялась о теб и дтяхъ".

"Да, ну хорошо".

"Что?

"Я говорю, ну хорошо. Зачмъ ты мн все это разсказываешь?"

Олэ не могъ дольше сдерживаться, онъ подошелъ вплотную къ Тидеману съ раскраснвшимся лицомъ и сказалъ, разсвирпвъ, шипящимъ голосомъ: