Новая женщина, или Кругосветка на колесах

В порту такая же теснота, как на базаре. Невероятно, что малые и большие суда не толкаются и не сталкиваются с лодками, плотами и прочей плавучей мелочью. Однако же, помимо базара и порта, Истамбул – сонное и безрадостное место.

Христианские паломники, тысячи которых плывут сюда, чтобы побывать на афонском подворье в Галате, а затем достичь Иерусалима, называют Истамбул не иначе как Константинополь. Паломники чтут собор Святой Софии и стараются посетить его, несмотря на то, что там читают только из Корана. Оказавшись внутри, человек цепенеет, созерцая величие и совершенство форм. Не менее величественная мечеть Сулеймана находится недалеко от собора, однако туда ходят только туристы под присмотром гида. Купол-тарелка мечети повторяет купол христианского собора. И тот и другой возводились в эпоху расцвета империй, Византийской и Оттоманской. Купола невиданной величины как бы покрывают тех, кто находится под властью императора или султана. С историей каждого из этих соборов связаны истории необыкновенных женщин – Феодоры, жены императора Юстиниана, и Роксоланы, жены султана (говорят, она была русская).

Местные гиды уверяют, что турки хорошо принимают иностранцев в фесках и всегда готовы дать скидку на базаре, поэтому многие пассажиры мужского пола вернулись на пароход в красных шапочках с кисточкой. Бывалые путешественники предупреждают, что продажа фесок в порту – один из способов содрать лишнюю монету с инородцев. Паломники с нашего парохода возмущаются: «Кланяются, будто готовы помочь от чистой души, а на языке одно «бакшиш, давай бакшиш» и видно по глазам, что и на уме одно – надуть, а еще лучше прирезать, обчистить да и концы в воду. Лукавые мерзавцы, мошенники – без молитвы не пройти».

Что до модной темы прекрасных одалисок из сералей паши, я туда не стремилась. Достаточно свидетельства бесстрашной журналистки Гарриэт Мартино, активного борца за права рабов и женщин. Она была допущена в пару сералей и свидетельствовала, что их обитательницы самые испорченные, унылые и ограниченные женщины из всех, что ей доводилось встречать. Может ли быть иначе, если их единственное дело – удовлетворять мужскую похоть.

Но вот уже наш корабль дает прощальный гудок, медленно выдвигаясь из тесного порта вперед и дальше по замусоренной воде узкого пролива. Вокруг ревут и дымятся трубы других пароходов, а сверху гремит и содрогается от копыт и колес деревянный мост Золотого Рога. И мост, отдаляясь постепенно, исчезает из виду, как и солнце по другую сторону борта. Небо становится фиолетовым, а море темно-синим. От воды уже веет прохладой, и пассажиры расходятся по каютам. Примерно через час из музыкального салона польется музыка, и наступит время обеда. На комфортабельном круизном пароходе время проходит незаметно.

Дневник Мэри. Яффа. 20 октября 1894 г. Только выйдешь из глубокой тени, как тут же всем телом ощущаешь стрелы солнечных лучей, – они обрушиваются на голову и плечи, в какие-то секунды поражают руки, спину и ступни. Белый каменистый ландшафт вокруг сверкает и слепит, глаза непрестанно слезятся. Зонт – вот спасение! Спасибо предусмотрительному консулу в Гавре за то, что и у меня есть свой зонт, под ним хоть как-то передвигаюсь. О велосипеде пока можно забыть – крутить педали нет никаких сил. Один добрый иудей взялся почистить и смазать мою машину, причем совершенно бесплатно, всего лишь за разрешение проехаться по улице на глазах у соседей.

Пришло печальное известие: скончался русский царь Александр. Говорят, еще совсем не старый. Сейчас вечер, дышать гораздо легче после захода солнца. Завтра на рассвете с паломниками в Иерусалим. Многие плачут о царе, другие напоминают им: дни наши сочтены не нами, на все воля Бога. Да & да. Да?

«Новая Женщина»Мэри Берри из Палестины. Экспедиция княгини Пашкофф стартовала из Яффы. После первого длинного перехода мы достигли Дамаска. Всего было вдоволь, кроме воды. На этой обожженной солнцем земле ничто не радует так, как чистая прохладная вода. В зеленом дворе гостиницы по периметру устроены фонтанчики с питьевой водой. Комнаты богато убраны мягкими коврами, слуги (только мужского пола) вышколены, говорят по-английски. Все работники –мужчины. Местные женщины – редкость даже на улице, а те что встречаются, скрыты под черными покрывалами и производят самое гнетущее впечатление, будто находишься в городе вечной скорби. Отчасти так оно и есть, только скорбит здесь христианское население, а не мусульмане.