Новая женщина, или Кругосветка на колесах

– Люди думают, что покой это беда. Когда человек говорит «хочу покоя», ему всего-навсего нужно, чтобы дети не шумели, или если человек с фантазией, чтобы недельку на необитаемом острове посидеть, от людей отдохнуть, – в общем, покоя хотят иногда, время от времени, ненадолго… Как говорит мой друг, всё это – птичье трепыхание души. Казалось бы, покой – бездействие, но, представьте, меня это состояние посетило на самой большой скорости. Мой друг, капитан в отставке, увлекается авиаспортом, давно, больше десяти лет, он уже пилот со стажем. В первый раз он позволил мне, вернее, заставил подняться вверх, на машине с велосипедными колесами, большими и тонкими, а мотор и пропеллер были сзади. Я паниковала, но вскарабкалась на маленькое сиденье между двумя крыльями, не птичьими, а лакированными, как у жука или таракана, а я-то мечтала вспорхнуть, как птичка. Конечно, перед полетом капитан меня муштровал по части управления и подтрунивал: если спросят, где научилась летать, скажешь, по самоучителю. Взлетать не трудно, посадка – вот проблема. Наконец я сжимаю руль и киваю механику, потом дроссель, педали – еще пару минут и птичка уже над землей. Лечу! И ничего больше не существует. В воздухе страх пропал, сменился полным покоем от полной, полнейшей свободы от всего, даже от тела. Я потеряла чувство времени, как бы оторвалась от мира. Очнулась, когда машину вдруг подбросило вверх, – ветер – тут только вспомнила про руль и педали. Всего пять минут высоко над землей, а ясность, что есть покой – на всю жизнь. Страх накрыл во время приземления, забыла про педали, но, как видите, всё обошлось. Спасибо другу – слетала покойно. Вот что со мною приключилось.

– Удивительно! И мой покойный друг, о котором я говорил, мечтал о полетах. Он даже слово новое выдумал – лётчик.

– Лёт-чик. Чик? Летающий птенчик?

– Скажите, почему вы не написали книгу о вашей кругосветке?

– Я собиралась. Делала наброски, потому что леди Дейзи, моя патронесса из Калькутты, выделила на это грант, сто долларов ежемесячно в течение года, при условии что книга будет называться «Новая Женщина в Стране Диких Гусей». Мужчин она называла не иначе как гусаками, но для книги взяла слово покорректнее. На публике она всегда была политически корректная дама. Я начала книгу, но, перечитывая написанное, увидела, что зациклилась на страхах и обидах, ведь дома я снова оказалась в крайне стесненном положении, без собственного угла, где можно сосредоточиться, побыть одной. Мне ведь не удалось получить денежный приз – не выполнила условия пари. Если бы не Дейзи, мне не удалось бы начать свой бизнес. Я честно написала ей обо всем – она поддержала, разрешила пустить грант на начальный капитал. И еще стало ясно, что дети пострадали без материнской заботы. Вторая девочка умерла спустя год после моего приезда, затяжной грипп с осложнениями, я недоглядела, моя вина… Пока я наслаждалась свободой, они горевали. Согласитесь, дети не станут относиться ко мне лучше, если узнают, как мне было интересно и даже весело без них. Вы бы тоже обиделись, если бы мать бросила вас на пару лет, ведь так?

– Всякий малыш будет страдать от разлуки с мамой.

– Даже самой плохой мамой. Знаю, семья на меня в обиде. Я их понимаю, но не жалею о своем решении, я узнала что почем, узнала мир, узнала любовь. В сущности, мне очень повезло.

Мэри говорила с невозмутимым спокойствием, не оставляя места для сомнений. Я смотрел на нее, а думал о себе: выпадет ли мне удача повидать мир или буду рыть тоннели в Москве или Харькове.

– Мэри, вы позволите мне написать о вашем путешествии?

– Мы в свободном мире, – в ее глазах блеснул смешок. – В любом случае это будет рассказ о Мэри Берри. Надеюсь, ваша фантазия не зайдет слишком далеко.

– Так вы разрешаете? Мне удалось собрать кое-что из разных газет. Нашлись свидетельства иностранцев. Английский путешественник Фитцрой написал о вас в книге о своей кругосветке.

– После возвращения в Америку всё пошло как бы вглубь, слилось в одно целое, количество перешло в качество. Считайте, что старуха приехала, поэтому больше не путешествует. Где-то в подвале есть коробка с моим, так сказать, архивом. Если хотите – забирайте. Мне это всё не понадобится.

– Может, напишем вместе? Ваши воспоминания плюс собранный мною материал.

– Мои воспоминания давно потускнели, и возбуждать их ни к чему… Недавно мой друг пригласил в кино. «Железная дорога», играет наш любимец Харт. Впервые видела пустынные пейзажи Аризоны на экране. Разволновалась до слез – неужто я прошла через этот ужас тридцать лет назад и не угробила себя и нашего ребенка. Успокоилась, только когда вспомнила, что на Рождество мы собираемся все вместе, приезжает дочь Николь с мужем и мой сын. Велосипедная тема у нас под запретом.

И, глядя куда-то сквозь меня, она зависла на паузу…

– Расскажете о нем?

Взгляд Мэри не сразу вернулся к моему лицу.

– О ком?

– Вы говорите «мой друг».