Новая жизнь

Когда мы шли параллельно посту с другой его стороны раздался собачий вой, затем писк и снова вой. Среди этого шума я смог различить звук одиночного выстрела. Потом всё смолкло. Кто бы там ни был, он уже не будет стрелять. Чуть позже, когда вдалеке показались полуразрушенные постройки, я снова услышал собачий вой. Не обращая на него внимания, мы, опустив дула автоматов, а я просто опустив руки, стали медленно приближаться к посёлку. Издалека я увидел человека возле старой машины. Старый-старый УАЗ. Даже не вериться, что такие ещё где-то встречаются. Хотя я однажды видел такой. Во дворе нашего института. На нём вроде бы грузы перевозили. Какая сейчас в это разница?

— Я остаюсь здесь. — Сказал Одноглазый.

— Почему? Пришли ведь уже. — Монах не совсем его понял.

— Не твоё дело. Прощай, — с этими, довольно обидными, словами он развернулся и зашагал обратно. Я смотрел ему в след ещё несколько секунд. Монах же, тихо выругавшись, продолжил идти.

***

— Неужели сам Монах к нам пожаловал? — человек в чёрной кожаной куртке, таких же чёрных джинсах и в бандане, повязанной на нос и рот, стоял перед нами. Ружьё весело на ремне сбоку, а сам человек со скрытой под банданой улыбкой протянул Монаху руку в знак приветствия. Тут его взгляд упал на меня. Оглядев меня с ног до головы, он спросил:

— А это кто?

— Кто? А это… не знаю. Как тебя? Андрей… — Монах почесал затылок

— Без фамилий, — сказал я, протянув руку незнакомцу. Зачем я это сделал? Сам не знаю. Сталкер посмотрел на меня, сощурил глаза, и произнёс, пожав мне руку:

— Серый.

— Степан у себя? — вмешался Монах.

— Да, с утра табунит. — Серый залился смехом, но потом зачем-то обернулся и перестал смеяться.

— Ясно. Тогда мы к нему, — с этими словами Монах, убрав автомат за спину, смело зашагал по посёлку. Я поплёлся за ним, а Серый пошёл в новый обход посёлка. Он, видимо, охранник раз дежурит. Миновав УАЗ, мы оказались между двумя рядами домов. У них у всех была проломана крыша, кровля была повалена, кое-где даже в стенах зияли дыры. Я заметил ещё одну машину. Когда мы прошли метров десять я услышал совсем неуместный для этого места звук — звук гитары. Меня как будто что-то подхватило, и я быстро добрался до источника звука.

Возле бочки с горящем в ней хламом — бумага, доски и какие-то банки — сидели два человека в одежде как у Монаха. Это что экипировка здешняя? Или самое дешевое, что можно найти? Не знаю. Потом разберусь. У одного из сидящих, того, который был больше массой, в руках была банка с каким-то напитком. Он с таким упоением её опустошал, что мне тоже захотелось пить. Изредка он отрывался от банки и кивал головой в такт второму человеку, который на старой деревянной гитаре играл какую-то жутко знакомую мелодию. Где же я её слышал? По-моему когда ещё в школе учился на концерте в честь девятого мая. Но этот человек играет лучше. Толковее.

Сталкер ловко скользил пальцами по струнам и из-под его рук вылетали звуки радующие слух. Мне подумалось, и как такой чудесный гитарист может находиться здесь, в Зоне. Непонятно. Я даже немного расслабился от музыки. Второй раз за последние два дня. Два жутких дня, которые мне уже никогда не забыть.

***

— Значит так, действуем по уже известной тебе схеме. Я говорю, ты молчишь. Усвоил? — Монах, дождавшись моего кивка головой, продолжил: — Это не абы кто, а сам Сидорович. Серьёзная шишка. Это тоже понятно. Так? — я снова кивнул — Тогда пошли, — с этими словами он отворил овальную железную дверь и зашёл за порог. Меня слегка удивило то, что я увидел. Бункеры всегда стоят по сто-двести лет и выглядят как новые, а этот был не таким. Потрескавшиеся стены коричневого оттенка, мигающая лампочка на потолке и песок, лежащий на полу, внушали мне недоверие к этому месту. Хотя ладно. Что мне бояться? Самое страшное позади. Я тяжело выдохнул. Наконец-то. Наконец-то я смогу отдохнуть от этих ужасов. От всего, чего раньше я и представить не мог, но ощутил душой и телом. Я даже прослезился. Из правого глаза потекла одинокая слеза, а левый просто задёргался. Я вытер лицо рукавом и услышал хриплый голос, который помнить буду долго:

— Кто там топчется? А-ну пошли вон!

— Свои, Степан, свои.

Часть вторая «Новая жизнь»

Не всегда надо геройствовать! — Петруха.

— Итак, что вы у меня забыли? — сидящий за столом старик без любых правил этикета таращился на меня, смачно пережевывая какое-то кондитерское изделие. Вроде печенье. Вон сколько крошек… вообще не это главное. Старик, хотя какой он старик… лет сорок пять… не более, был одет в короткую испорченную жёлтой краской рубашку, кожаную поношенную жилетку и чёрные джинсы. Он был лысый. Ну не совсем. Волосы сохранились по краям головы и на баках, а так чистый выбритый череп. Небольшие, не идущие такому человеку, усы были испачканы каким-то напитком. Судя по приятному аромату, стоящему в помещении — чаем.

— Я по делам пришёл. — Монах подал голос. Он, как и я стоял, только автомат и рюкзак он поставил на пол к стене.