Читаем Новая жизнь. Божественная комедия полностью

1 Есть место в преисподней. Злые Щели,Сплошь каменное, цвета чугуна,Как кручи, что вокруг отяготели.4 Посереди зияет глубинаШирокого и темного колодца,О коем дальше расскажу сполна.7 А тот уступ, который остается,Кольцом меж бездной и скалой лежит,И десять впадин в нем распознается.10 Каков у местности бывает вид,Где замок, для осады укрепленный,Снаружи стен рядами рвов обвит,13 Таков и здесь был дол изборожденный;И как от самых крепостных воротВедут мосты на берег отдаленный,16 Так от подножья каменных высотШли гребни скал чрез рвы и перекаты,Чтоб у колодца оборвать свой ход.19 Здесь опустился Герион хвостатыйИ сбросил нас обоих со спины;[335]И влево путь направил мой вожатый22 Я шел, и справа были мне видныУже другая скорбь и казнь другая,Какие в первом рву заключены.25 Там в два ряда текла толпа нагая;Ближайший ряд к нам направлял стопы,А дальний — с нами, но крупней шагая.[336]28 Так римляне, чтобы наплыв толпы,В год юбилея, не привел к затору,Разгородили мост на две тропы,31 И по одной народ идет к собору,Взгляд обращая к замковой стене,А по другой идут навстречу, в гору.[337]34 То здесь, то там в кремнистой глубинеВиднелся бес рогатый, взмахом плетиЖестоко бивший грешных по спине.37 О, как проворно им удары этиВздымали пятки! Ни один не ждал,Пока второй обрушится иль третий.40 Пока я шел вперед, мой взор упалНа одного; и я воскликнул: «Где-тоЕго лицом я взгляд уже питал».43 Я стал, стараясь распознать, кто это,И добрый вождь, остановясь со мной,Нагнать его мне не чинил запрета.46 Бичуемый, скрывая облик свой,Склонил чело; но труд пропал впустую;Я молвил: «Ты, с поникшей головой,49 Когда наружность носишь не чужую, —Венедико Каччанемико[338]. ЧемТы заслужил приправу столь крутую?»52 И он: «Я не ответил бы совсем,Но мне твоя прямая речь велелаПрипомнить мир старинный. Я был тем,55 Кто постарался, чтоб ГизолабеллаПослушалась маркиза,[339] хоть и врутРазличное насчет срамного дела.58 Не первый я болонец плачу тут;Их понабилась здесь такая кипа,Что столько языков не наберут61 Меж Савеной и Рено молвить sipa;[340]Немудрено: мы с алчностью своейДо смертного не расстаемся хрипа».64 Тут некий бес, среди его речей,Стегнул его хлыстом и огрызнулся:«Ну, сводник! Здесь не бабы, поживей!»67 Я к моему вожатому вернулся;Пройдя немного, мы пришли туда,Где длинный гребень от скалы тянулся.70 Мы на него взобрались без трудаИ с этим истязуемым народом,Направо взяв, расстались навсегда.73 И там, где гребень нависает сводом,Чтоб дать толпе бичуемой пройти, —Мой вождь сказал: «Постой — и мимоходом76 Свои глаза на этих обрати,Которых ты еще не видел лица,Пока им было с нами по пути».79 Под древний мост спешила вереницаВторого ряда, двигаясь на нас,Стегаемая, как и та станица.82 И вождь, не ждав вопроса этот раз,Сказал: «Взгляни вот на того, большого:Ему и боль не увлажняет глаз.85 Как полон он величества былого!То мудрый и отважный властелин,Ясон, руна стяжатель золотого.88 Приплыв на Лемнос средь морских пучин,Где женщины, отринув все, что свято,Предали смерти всех своих мужчин,91 Он обманул, украсив речь богато,Младую Гипсипилу, в свой чередТоварок обманувшую когда-то.94 Ее он бросил там понесшей плод;За это он так и бичуем злобно,И также за Медею казнь несет.[341]97 С ним те, кто обманул ему подобно;Про первый ров и тех, кто стиснут в нем,Нет нужды ведать более подробно».100 Достигнув места, где тропа крестомПересекает грань второго вала,Чтоб дальше снова выгнуться мостом,103 Мы слышали, как в ближнем рву визжалаИ рылом хрюкала толпа людейИ там себя ладонями хлестала.106 Откосы покрывал тягучий клейОт снизу подымавшегося чада,Несносного для глаз и для ноздрей.109 Дно скрыто глубоко внизу, и надо,Дабы увидеть, что такое там,Взойти на мост, где есть простор для взгляда.112 Туда взошли мы, и моим глазамПредстали толпы влипших в кал зловонный,[342]Как будто взятый из отхожих ям.115 Там был один, так густо отягченныйДерьмом, что вряд ли кто бы отгадал,Мирянин это или постриженный.118 Он крикнул мне: «Ты что облюбовалМеня из всех, кто вязнет в этой прели?»И я в ответ: «Ведь я тебя встречал,121 И кудри у тебя тогда блестели;Я и смотрю, что тут невдалекеПогряз Алессио Интерминелли[343]».124 И он, себя темяша по башке:«Сюда попал я из-за льстивой речи,Которую носил на языке».127 Потом мой вождь: «Нагни немного плечи, —Промолвил мне, — и наклонись вперед,И ты увидишь: тут вот, недалече130 Себя ногтями грязными скребетКосматая и гнусная паскудаИ то присядет, то опять вскокнет.133 Фаида[344] эта, жившая средь блуда,Сказала как-то на вопрос дружка:«Ты мной довольна?» — «Нет, ты просто чудо!»136 Но мы наш взгляд насытили пока».
Перейти на страницу:

Все книги серии БВЛ. Серия первая

Махабхарата. Рамаяна
Махабхарата. Рамаяна

В ведийский период истории древней Индии происходит становление эпического творчества. Эпические поэмы относятся к письменным памятникам и являются одними из важнейших и существенных источников по истории и культуре древней Индии первой половины I тыс. до н. э. Эпические поэмы складывались и редактировались на протяжении многих столетий, в них нашли отражение и явления ведийской эпохи. К основным эпическим памятникам древней Индии относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна».В переводе на русский язык «Махабхарата» означает «Великое сказание о потомках Бхараты» или «Сказание о великой битве бхаратов». Это героическая поэма, состоящая из 18 книг, и содержит около ста тысяч шлок (двустиший). Сюжет «Махабхараты» — история рождения, воспитания и соперничества двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, ста сыновей царя Дхритараштры, старшим среди которых был Дуръодхана, и Пандавов — пяти их двоюродных братьев во главе с Юдхиштхирой. Кауравы воплощают в эпосе темное начало. Пандавы — светлое, божественное. Основную нить сюжета составляет соперничество двоюродных братьев за царство и столицу — город Хастинапуру, царем которой становится старший из Пандавов мудрый и благородный Юдхиштхира.Второй памятник древнеиндийской эпической поэзии посвящён деяниям Рамы, одного из любимых героев Индии и сопредельных с ней стран. «Рамаяна» содержит 24 тысячи шлок (в четыре раза меньше, чем «Махабхарата»), разделённых на семь книг.В обоих произведениях переплелись правда, вымысел и аллегория. Считается, что «Махабхарату» создал мудрец Вьяс, а «Рамаяну» — Вальмики. Однако в том виде, в каком эти творения дошли до нас, они не могут принадлежать какому-то одному автору и не относятся по времени создания к одному веку. Современная форма этих великих эпических поэм — результат многочисленных и непрерывных добавлений и изменений.Перевод «Махабхарата» С. Липкина, подстрочные переводы О. Волковой и Б. Захарьина. Текст «Рамаяны» печатается в переводе В. Потаповой с подстрочными переводами и прозаическими введениями Б. Захарьина. Переводы с санскрита.Вступительная статья П. Гринцера.Примечания А. Ибрагимова (2-46), Вл. Быкова (162–172), Б. Захарьина (47-161, 173–295).Прилагается словарь имен собственных (Б. Захарьин, А. Ибрагимов).

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Мифы. Легенды. Эпос

Похожие книги