Новая жизнь. Божественная комедия

1

По окончаньи речи, вскинув рукиИ выпятив два кукиша, злодей
Воскликнул так: «На, боже, обе штуки!»

4

С тех самых пор и стал я другом змей:Одна из них ему гортань обвила,
Как будто говоря: «Молчи, не смей!»,

7

Другая — руки, и кругом скрутила,Так туго затянув клубок узла,
Что всякая из них исчезла сила.

10

Сгори, Пистойя, истребись дотла!Такой, как ты, существовать не надо!
Ты свой же корень в скверне превзошла![442]

13

Мне ни в одном из темных кругов АдаСтроптивей богу дух не представал,
Ни тот, кто в Фивах пал с вершины града.[443]

16

Он, не сказав ни слова, побежал;И видел я, как следом осерчало
Скакал кентавр, крича: «Где, где бахвал?»

19

Так много змей в Маремме[444] не бывало,Сколькими круп его был оплетен
Дотуда, где наш облик[445] брал начало.

22

А над затылком нависал дракон,Ему налегший на плечи, крылатый,
Которым каждый встречный опален.

25

«Ты видишь Кака, — мне сказал вожатый. —Немало крови от него лилось,
Где Авентин вознес крутые скаты.

28

Он с братьями теперь шагает врозь[446]За то, что обобрал не без оглядки
Большое стадо, что вблизи паслось.

31

Но не дал Геркулес ему повадкиИ палицей отстукал до ста раз,
Хоть тот был мертв на первом же десятке».[447]

34

Пока о проскакавшем шел рассказ,Три духа[448] собрались внизу; едва ли
Заметил бы их кто-нибудь из нас,

37

Вождь или я, но снизу закричали:«Вы кто?» Тогда наш разговор затих,
И мы пришедших молча озирали.

40

Я их не знал; но тут один из нихСпросил, и я по этому вопросу
Догадываться мог об остальных:

43

«А что же Чанфа не пришел к утесу?»И я, чтоб вождь прислушался к нему,
От подбородка палец поднял к носу.

46

Не диво, если слову моему,Читатель, ты поверишь неохотно:
Мне, видевшему, чудно самому.

49

Едва я оглянул их мимолетно,Взметнулся шестиногий змей,[449] внаскок
Облапил одного и стиснул плотно.

52

Зажав ему бока меж средних ног,Передними он в плечи уцепился
И вгрызся духу в каждую из щек;

55

А задними за ляжки ухватилсяИ между них ему просунул хвост,
Который кверху вдоль спины извился.

58

Плющ, дереву опутав мощный рост,Не так его глушит, как зверь висячий
Чужое тело обмотал взахлест.

61

И оба слиплись, точно воск горячий,И смешиваться начал цвет их тел,
Окрашенных теперь уже иначе,

64

Как если бы бумажный лист горелИ бурый цвет распространялся в зное,
Еще не черен и уже не бел.

67

«Увы, Аньель, да что с тобой такое? —Кричали, глядя, остальные два. —
Смотри, уже ты ни один, ни двое».

70

Меж тем единой стала голова,И смесь двух лиц явилась перед нами,
Где прежние мерещились едва.

73

Четыре отрасли[450] — двумя руками,А бедра, ноги, и живот, и грудь
Невиданными сделались частями.

76

Все бывшее в одну смесилось муть;И жуткий образ медленной походкой,
Ничто и двое, продолжал свой путь.

79

Как ящерица под широкой плеткойПалящих дней, меняя тын, мелькнет
Через дорогу молнией короткой,

82

Так, двум другим кидаясь на живот,Мелькнул змееныш лютый,[451] желто-черный,
Как шарик перца; и туда, где плод

85

Еще в утробе влагой жизнетворнойПитается, ужалил одного;[452]
Потом скользнул к его ногам, проворный.

88

Пронзенный не промолвил ничегоИ лишь зевнул, как бы от сна совея
Иль словно лихорадило его.

91

Змей смотрит на него, а он — на змея;Тот — язвой, этот — ртом пускают дым,
И дым смыкает гада и злодея.

94

Лукан да смолкнет там, где назван имЗлосчастливый Сабелл или Насидий,
И да внимает замыслам моим.[453]

97

Пусть Кадма с Аретузой пел ОвидийИ этого — змеей, а ту — ручьем
Измыслил обратить, — я не в обиде:[454]

100

Два естества, вот так, к лицу лицом,Друг в друга он не претворял телесно,
Заставив их меняться веществом.

103

У этих превращенье шло совместно:Змееныш хвост, как вилку, расколол,
А раненый стопы содвинул тесно.

106

Он голени и бедра плотно свел,И, самый след сращенья уничтожа,
Они сомкнулись в нераздельный ствол.

109

У змея вилка делалась похожаНа гибнущее там, и здесь мягка,
А там корява становилась кожа.

112

Суставы рук вошли до кулакаПод мышки, между тем как удлинялись
Коротенькие лапки у зверька.

115

Две задние конечности смоталисьВ тот член, который человек таит,
А у бедняги два образовались.

118

Покамест дымом каждый был повитИ новым цветом начал облекаться,
Тут — облысев, там — волосом покрыт, —

121

Один успел упасть, другой — подняться,Но луч бесчестных глаз был так же прям,
И в нем их морды начали меняться.

124

Стоявший растянул лицо к вискам,И то, что лишнего туда наплыло,
Пошло от щек на вещество ушам.

127

А то, что не сползло назад, застылоКомком, откуда ноздри отросли
И вздулись губы, сколько надо было.

130

Лежавший рыло вытянул в пыли,А уши, убывая еле зримо,
Как рожки у улитки, внутрь ушли.

133

Язык, когда-то росший неделимоИ бойкий, треснул надвое, а тот,
Двойной, стянулся, — и не стало дыма.

136

Душа в обличье гадины ползетИ с шипом удаляется в лощину,
А тот вдогонку, говоря, плюет.

139

Он, повернув к ней новенькую спину,Сказал другому[455]: «Пусть теперь ничком,
Как я, Буозо оползет долину».

142

Так, видел я, менялась естествомСедьмая свалка;[456] и притом так странно,
Что я, быть может, прегрешил пером.

145

Хотя уж видеть начали туманноМои глаза и самый дух блуждал,
Те не могли укрыться столь нежданно,

148

Чтоб я хромого Пуччо не узнал;Из всех троих он был один нетронут
С тех пор, как подошел к подножью скал;

151

Другой был тот, по ком в Гавилле стонут.[457]