Новая жизнь владыки демонов

Чем-то служителям правопорядка я не угодил.

– Старший сержант Петров, – лениво козыряет потный (на улице страшная жара) представитель органов. – Ваши права, пожалуйста.

Хорошо, что используя связи Горчаковой, я выправил своему слуге действующие права, но… Этого полицейским оказывается мало. Они просят страховку, документы на машину, затем просят Витю выйти и открыть багажник.

На этом моменте я не выдерживаю и тоже выхожу из машины.

– Какие-то проблемы, командир?

Старший сержант и его товарищ ещё более низкого звания смотрят на меня «рыбьими», ничего не выражающими глазами.

– А вы кто, хозяин автомобиля? С какой целью интересуетесь.

Я скалюсь, ничуть не пытаясь скрыть своё презрение.

– Кто тут полицейский? Вы должны иметь основания на обыск авто, насколько я знаю. И обязаны, – я выделяю это слово, – рассказать мне о причинах. Ваш товарищ, кстати, вообще не представился, что является серьёзным нарушением протокола дорожно-постовой службы. Покажите ваши документы, немедленно.

Они не спорят. И не выглядят оскорблёнными моим повелительным тоном. Наоборот – выглядят даже довольными. Медленно лезут за значками и удостоверениями, ждут, пока я их рассмотрю.

– Итак, причина остановки?

– По ориентировке ваша «Рысь» походит на угнанную, – всё так же лениво отвечает Петров. – Проверяем, только и всего.

– По документам же видно, что этот автомобиль куплен меньше двух недель назад и зарегистрирован на моего отца, Николая Орлова, – я начинаю терять терпение, – и чтобы в этом удостовериться, вам не нужно заглядывать в багажник.

– Проверим, что не перекрашена, парень.

– Не «парень», а «господин Орлов». Я дворянин, в отличие от вас, – выплёвываю я, ставя этих никчёмностей на место. – Если всё, как вы говорите, вам нужны понятые. Командир, я понимаю, что тебе скучно, но я опаздываю на соревнования. Давайте вы займётесь делом, а мы поедем дальше?

– Не, – гаденько ухмыляется Петров, – не пойдёт. Насчёт понятых всё правильно говорите. Лёха, веди пацанов.

Товарищ сержанта возвращается к патрульной машине, возле которой стоят двое молодых ребят, и идёт с ними обратно, а до меня в этот момент доходит простая истина. Им просто велели меня задержать, чтобы я опоздал на соревнования, как пить дать! А может, чем чёрт не шутит, дали задание подкинуть что-нибудь запрещённое…

– Вить, – я обращаюсь к водителю, – включай камеру и записывай, как будет проходить обыск, и смотри, делай это так, чтобы они от тебя спиной не закрывались.

– Не доверяете работе полиции? – усмехается Петров.

– Нисколько, – даже не собираюсь увиливать, – учитывая, что вас наверняка наняли, чтобы вы меня тут промурыжили.

Бах! От сержанта доносится явная волна страха, и я понимаю, что попал в точку. Его товарищ стреляет в мою сторону своими глазками-бусинками.

– Оскорбление при исполнении…

– Просто предполагаю, – я усмехаюсь и развожу руками, – если недовольны, можете написать на меня заявление. Но, так как вы назвали явную причину остановки – она якобы заключается в ориентировке на машину, лично я вам для обыска не нужен. Оставляю вас вместе с моим водителем. Обыскивайте машину, раз так хотите, а мне пора. Витя, оставайся тут.

– Но как же, барин…

– Не спорь! Даже если в каталажку заберут, я тебя вытащу и засужу их нахрен. Мы закон не нарушаем, и сейчас нарушаются именно наши права. Я правда опаздываю.

Я заглядываю в салон, вытаскиваю сумку и разворачиваюсь, намереваясь добежать до ближайшей автобусной остановки, но…

– Я вас не отпускал, молодой человек!

Сержант хватает меня за руку. Я медленно (для пущего эффекта, хоть время уже конкретно поджимает) поворачиваюсь и также медленно начинаю раскалять руку колдовским пламенем.

– Отпусти.

– Аргх! – обжегшись, в прямом смысле этого слова, Петров отдёргивает руку, – Нападение на…

– Ты глянь кругом, – я киваю на окрестные здания. – Тут камер – вагон. Каждая из них зафиксировала, что ты попытался задержать меня без оснований. А огонь… Так это рефлекторная защита на нападение. И вон, мой водитель всё заснял на свой телефон. Если есть причины, по которым вы можете меня удерживать – вы обязаны их назвать. Они есть?

– Покажите паспорт.

Молча достаю из внутреннего кармана пиджака паспорт и открываю его, показывая сержанту.

– Ещё вопросы? Может, ориентировка есть и на меня? Скажите, что есть, прошу! Я даже пропущу соревнования, чтобы поехать с вами в участок. Только вот когда выяснится, что вы «ошиблись», знайте – на работе не продержитесь и двух дней. Вышибут за милую душу. Ну?!

Мне надоедает эта мышиная возня, и я добавляю в голос совсем немного страха. Петров, и так понимающий, что перестал контролировать ситуацию, и видящий мой перстень боярского рода, недовольно и испуганно сопит. Я жду пяток секунд, пожимаю плечами и отхожу от машины.

Вот ведь мрази!

На автобус, конечно, опаздываю. Ждать новый нет никакого смысла, так что я просто бегу в сторону арены, и на одном из перекрёстков слышу, как позади кто-то сигналит.

Кому там, наркун паршивый, неймётся?!

– Дёма! Демид, блин!