Новая журналистика и Антология новой журналистики

— Мы там просто стояли, — рассказывал Гарри Миллер, — не у самой аптеки, а рядом, у магазина Сирса, который держит Дон, сын Старого Ллойда. И ждали того парнишку, которого отправили за колой. Мы стояли рядом со стойкой с почтовыми ящиками, а это общественная собственность. О’кей, и тут откуда ни возьмись нарисовался Дон Фостер. Уже по тому, как он подъехал на машине, было видно, что он задумал. У него все на лице было написано. О’кей, а когда он подъехал, на другой стороне площади припарковалась полицейская машина, и мы ее не видели. Дон Фостер выскочил и сразу начал орать. Он такой здоровый, в ковбойских сапогах, с бачками, за ухом карандаш, думает, что все как его увидят, так и попадают со страху. Ну и он подскочил и сразу начал кричать: «Убирайтесь прочь от моего магазина». А Вину сказал: «Вали отсюда, черножопый». И еще ругался, так что Джон Томпсон ему заметил: «Слушай, приятель, мы тоже платим налоги, и я отсюда уходить не собираюсь». Тогда он толкнул Джона обеими руками, просто оттолкнул его подальше. Джон весит фунтов на сорок меньше этого амбала, да и то большая часть веса приходится на голову и шевелюру. Ну и в этот момент до меня дошло, что происходит. О’кей, а тут этот старик, Старый Ллойд, тоже выскочил и начал поливать нас почем зря. Не помню точно слов, он просто кричал. А Дон Фостер как-то высвободился из захвата Джона и снова его толкнул.

Ну я и встал между ними. И говорю Фостеру: «Слушай, отстань, решил нас зацепить, чтобы мы попали в тюрьму? А ну отвали, мы не хотим из-за тебя за решетку». А он говорит: «Убери свою вонючую жопу, пока я тебя не уделал». Ну, я отошел, а они снова схватились и начали толкаться. А потом он вернулся к своему магазину, но даже не успел подняться на четыре ступеньки и позвонить, как обернулся и снова спустился, из-за угла уже показалась полиция, а из здания суда побежал народ. О’кей, когда полицейские вышли из-за угла и были в пятидесяти футах, началась настоящая драка — Джон и Дон Фостер возились на земле.

Фостер был сверху и бил Джона по голове. А Джон внизу старался высвободиться и дергал его за ухо и шею. И к ним побежали сержант Джим Харрис из полиции, а с ним еще двое этих свиней. О’кей, Харрис уже издали начал махать своей дубинкой. А Джон был внизу, и Фостер сидел на нем верхом. И тут подскочил Харрис и наклонился, так что изловчился ударить Джона, хотя тот был снизу. И он ударил Джона по плечу и сбоку по лицу. Фостер встал, а полицейские подняли и подали ему куртку. Фостер взял куртку и встал рядом со своим стариком, и Старый Ллойд начал показывать на нас и говорить: «Вот он, и он, и он», — а потом показывает на Вина и говорит: «Ниггер, Ниггер, Ниггер», снова и снова. И эти свиньи нас арестовали за нарушение общественного порядка и повели в тюрьму к шерифу. Меня, Райса, Вина, Гэри Хейла, Джона Томпсона, Джорджа Руссела и еще кого-то — всего было восемь человек.

Когда мы шли, один из этих свиней решил немного пошутить над Вином и изо всей силы ударил его по спине. А когда Вин повернулся, эта свинья заорала: «Вин оказывает сопротивление». Когда нас привели к шерифу, мы сказали: «Требуем объяснений, почему Фостер избил Джона», потому что если они с нами так, то и мы можем так с ними. Начальник полиции Дэвис был там, и шериф тоже, и сержант Харрис, и все они сказали, что в их обязанности не входит давать нам объяснения.

И нам оставалось только кричать: «Проклятье! Требуем объяснений! Мы будем жаловаться!» Мы кричали минут пятнадцать или двадцать. Наконец они привели городского прокурора, и он дал нам два чистых листка бумаги, на которых были только надписи сверху «Муниципальный суд» — слушай, приятель, если ты пишешь заявление, то там должна быть какая-то форма, то есть уже что-то напечатано. О’кей, они просто хотели заткнуть нам рот. Бросили нас в камеры, а мы узнали, что можем выйти под залог, только тогда придется заплатить по 110 долларов за каждого. И последним вошел Ниггер. И Мы крикнули ему в его камеру: «Эй, Вин, как бы нам отсюда выйти?» А он отвечает: «Даже не знаю, мне надо заплатить 1100 долларов залога».

А в этих камерах внутри как в унитазе после поноса, понимаешь? Повсюду дерьмо, нам пришлось разорвать журнал «Лук» и вытереть лавки, такие они были грязные. Просто сесть некуда. Там еще было несколько пьяниц, но они с нами не говорили ни слова.

Потом вышли из своей конуры несколько полицейских, и мы ждали от них какой-нибудь подлянки. Нас ведь было восемь, верно? А их — шесть патрульных с хайвея, пятеро из городской полиции, пятеро от местного шерифа и человек семь из ближайших городков.

Гарри Миллер сказал: «Да, сэ-эр». Начальник пожарной команды Дж. М. Аллен пришел в сильное возбуждение. Надел красную пожарную каску, номер четыре. И говорит: «Вы их всех взяли? Никто не пострадал?» Дж. М. подошел, посмотрел на нас, на наши волосы и спрашивает: «А где Ниггер? Мне надо Ниггера на пару слов».