Новая журналистика и Антология новой журналистики

Занятия в Национальной южной школе жонглирования жезлами проводились на окруженном деревьями травянистом склоне в студенческом городке Оле Мисс, и казалось, что все происходит в каком-то другом веке. Когда я вышел из такси, занятия уже начались, и от развернувшейся передо мной картины у меня быстрее забегала кровь по жилам и слегка закружилась голова: около семисот девочек, нимф и нимфочек в легких одеждах, махали под широколистыми вязами своими палками. Облачиться бы мне самому в одеяние сатира да ворваться прямо в их гущу! Увы, передо мной стояли совсем другие задачи — подготовить сухой, основанный на фактах репортаж — если честно, дурацкая работа. Я решил сначала получить ответы на самые общие вопросы и с этой целью отыскал Дона Сартелла, директора Школы. Этот «Мистер Жезл» оказался весьма симпатичным, хорошо сложенным молодым человеком, который ранее проживал севернее линии Мэйсона-Диксона [110]. Довольно интеллигентный с виду, он хорошо гармонировал со своими юными ученицами, и нет необходимости говорить, что пальцы его были необыкновенно проворными. (Чтобы продемонстрировать их ловкость, Сартелл однажды за шесть часов выучился прилично печатать на машинке, хотя курс обучения был рассчитан на год. Или ему понадобилось шесть дней, точно не помню, но достижение было просто феноменальное, чему есть свидетели.)

— Жонглирование жезлами, — прямо сказал он мне, — второе по значимости увлечение юных американок. Оно уступает только движению девочек-скаутов. — (Так оно и есть. Я потом узнал, что директор успел поработать репортером.) — Популярность жонглирования жезлами, — объяснил он, — имеет три составляющие. Во-первых, это спорт, которым можно заниматься в одиночку. Во-вторых, в отличие от других одиночных видов спорта (рыбалка, охота, лыжи и тому подобное), дорогостоящего снаряжения здесь не требуется. И в третьих — вышеупомянутые виды спорта связаны с дальними поездками, а с нашими жезлами можно тренироваться дома или во дворе.

— Отлично, — сказал я. Это все хорошо, Мистер Жезл, — но как насчет изюминки? То есть какая ставится цель?

— Цель — если не считать удовлетворения от овладения сложным искусством, в котором нет предела совершенству, — обретение уверенности в себе, закалка характера, развитие обеих рук, координации и так далее.

Я предложил ему виски, которое мы купили у негров. Он вежливо отказался: не пьет и не курит. Пора мне отправляться, решил я, на пасторальную полянку, к пасторальным девочкам — и, прихватив с собой шестьсот страничный фолиант под названием «Кто есть кто в жонглировании жезлами», оставил этого замечательного директора Школы и, набравшись духу, потрусил вниз.

Искусство жонглирования жезлами развивалось в Америке почти параллельно с женской эмансипацией. Конечно, увеличенная версия нынешних жезлов (с металлическим набалдашником) раньше использовалась тамбурмажорами марширующих военных оркестров. Еще раньше что-то подобное выделывали барабанщики — жезлом они оперировали на свой манер: трам-тарарам, вверх-вниз. Идея о вращении — а в конце концов и бросании — очевидно, принадлежала прекрасному полу.

Изо всех этих мастериц самые интересные — девушки, марширующие в военной форме впереди оркестров, из университетов и колледжей Юга и Среднего Запада, — а в каждом учебном заведении имелись такие жонглерши, выступающие в перерывах футбольных матчей. На Юге, где уровень образования повыше, их обучение и сопутствующие расходы были почти такими же, как в самих футбольных командах, а тренировки самых способных и мастеровитых исполнительниц отличались такой же интенсивностью. Девочки, вознамерившиеся стать жонглершами — то есть достичь некогда самого высокого статуса в студенческом городке Юга, — приходили в Школу для первоначального обучения. А уже сложившиеся жонглерши оттачивали свое мастерство. Многие небольшие школы посылали в эту Школу своих воспитанниц для освоения последних новинок техники, чтобы они потом поделились обретенным опытом с сокурсницами. Другие стремились стать профессионалками или намеревались впоследствии сами учить других этому искусству. Многие из девушек наведывались в Школу каждый год — я познакомился с одной из них — родом из Хани Пасс, штат Арканзас, настоящей красоткой, которая приезжала сюда восьмой год подряд, начиная с девятилетнего возраста. Когда я предложил ей хлебнуть из бутылки, она делано протянула: «Нннн… ееее-т — Н-Е-Т!» Такие девушки метят в чемпионки, мечтают маршировать с оркестром в столице.