Новая Зона. Дикий Гон

– …Волнения вызваны слухами об отказе Думы принять к рассмотрению проект об особом статусе лиц, проживавших более определенного срока на геоаномальных территориях. Данный проект был разработан инициативной группой «Движения в защиту человека» и, несмотря на радикализм, получил достаточно широкую поддержку в обществе…

Затем весь экран заняло лицо седого одутловатого Лженеронского, призывающего не дать распространиться по Земле инопланетной заразе из Зон…

– Ой, да долбись оно все ананасом! – воскликнул бармен и вырубил телевизор.

Снизу, с первого этажа, доносились звуки веселья – там тоже отжигали вовсю.

Селение Дворики занимало то же место в Московской Зоне, что в большом мире Лас‑Вегас или Монако, – здесь гости со всего огражденного Периметром куска России и из большого мира играли в карты и рулетку и развлекались с женщинами.

В Верее лечились. На Развороте – торговали оружием. В Электростали – мутантами. Ушлые люди на‑учились изо всего извлекать доход. А вот здесь – здесь отдыхали.

Тут были рады всякому, у кого в кармане шелестели бумажки, какого бы цвета они ни были. Сюда ездили и с Большой земли, не за артефактами и экстримом с адреналином, а сыграть в запрещенных снаружи казино. Говорили даже, что Дворики не трогают, ибо там играют инкогнито большие люди. Была тут, конечно, и торговлишка артами какая‑никакая и даже игорные дома, где их принимали в качестве ставки, но поселок давно не жил с даров Зоны.

А еще от прочих поселков Дворики отличались тем, что здесь не стреляли – все гости сдавали оружие в сейфы или на въезде на КПП или в барах и гостиницах с игорными заведениями. За попытку протащить ствол нелегально следовала кара в виде «волчьего билета», а не дай бог еще и стрелять – за такое убивали без разговоров. Две сотни охраны из отборных «волкодавов» – не шутка.

Сюда «гидры» прибыли отдохнуть и развеяться после удачной находки. Вчера, пристав к берегу у Серого мыса, у самого уреза воды, как раз рядом с тем местом, куда ткнулся нос баркаса, под валуном, оплетенным гирляндой водорослей, их ждала удивительная добыча. Ни много ни мало, а тридцать пять только что вылупившихся из яиц детенышей полосатого панцирного осьминога. Местная извращенная эволюция защитила крошек от хищников, сделав их отменно ядовитыми, а грамм их яда стоил три тысячи баксов, поскольку в два счета излечивал от множества хворей, связанных с болезнями суставов и опорно‑двигательной системы. Потому и не скупились фармацевтические компании, наживавшиеся после соответствующей переработки сырья, чуть ли не в пять, а то и во все десять раз.

Вооружившись щипцами, они бережно переложили мальцов в ведро, заботливо укрытое водорослями – осьминожки плохо переносят жару, могли и сдохнуть, от чего качество продукта, ну и цена, само собой, упадут, и отвезли в Верею. И этот успех аквасталкеры только что, как говорится, «размочили». Взяли с собой половину вырученных денег и теперь, практически спустив их, возвращались пустыми, но довольными – легко пришло, легко и ушло. Это ж не добытый кровью и потом честный хабар, а шальная удача…

…Шквал спустился вниз. Там уже ждали товарищи – нагулявшиеся и навеселившиеся.

Забравшись в маленькую амфибию, сталкер махнул рукой, мол, трогай. Мормышка отжал сцепление, и они поехали по улицам, где фанерные щиты с выведенными масляной краской названиями заведений чередовались с неоновыми и диодными вывесками, а покосившиеся дома и чуть ли не избы – со вполне элегантными сооружениями из стекла и панелей. Стояла тихая теплая погода.

Жук с некоторой тоской озирал окрестности. Шквал осуждающе на него посмотрел. В прошлый раз Жук так загулял в Двориках, что ребята, разыскивая его, переполошили весь поселок. Он в это время умудрился сделать нескромное предложение замужней женщине, дать в морду ее мужу, а потом начал носиться по поселку, по‑обезьяньи залезая в окна и на крыши. Упав с дерева, морпех как ни в чем не бывало встал на обе ноги… В общем, глаз да глаз нужен.

Размышления его прервал рев мотора, и мимо, обгоняя их машинку и едва не задев ее бортом, пронесся на бешеной скорости средней обшарпанности джип с заляпанными номерами сгинувшего семьдесят седьмого региона. Резко‑визжаще затормозил, сдал назад, всхрюкнув движком, подкатил к бараку.

«Тачка свежая, – отметил про себя Шквал, – не из местного хлама собранная в автомастерской».

А больше ничего отметить не успел, потому что раскрылась дверца, и изнутри микроавтобуса пинком выбросили девчонку. Тоненькую, зареванную, помятую, испуганно вжавшую голову в плечи. Следом вылез накачанный здоровяк в дорогой кожаной куртке.

Девчонка явно не местная – белые босоножки на шпильках, джинсовая голубая юбка до колен, белая майка, дешевая, хотя с претензией на элегантность китайская бижутерия и яркая бейсболка. В Зоне так не ходят.

– Отпустите меня, пожалуйста! Кто вы такие? Зачем вы это делаете?

– Замолчи, лучше иди быстро подмывайся! – грубо заявил парень в кожанке.