Новая Зона. Дикий Гон

Тот с минуту молчал, никак не выдавая своих эмоций, а потом попросил Брагина выйти, сказав, что вызовет его, как только ситуация прояснится. Уже за порогом он услышал, как его командир снимает трубку и вызывает кавторанга Егизаряна, их особиста.

А уже вечером последовал вызов к Корину и сообщение, что обыск ничего не дал, а в сумке капитан‑лейтенанта обнаружились только какие‑то корабельные бумаги и оргтехника Джейхуна. Хотя и сильно потерявшая в цене из‑за того, что ее хозяин, как оказалось, погиб вместе с кораблем и несчитаной толпой народу… Ну и еще тощая пачка денег разных стран.

Корин его ни в чем не обвинял, даже, как потом сказали Брагину, что‑то говорил на совещании, защищая подчиненного, что, мол, это просто реакция на гибель товарищей… А в Балтийске его вызвал Егизарян и сухо попросил написать рапорт «по‑хорошему». Вот и все…

Вот и все…

Глава 13

Московская Зона

Плеснув водой в лицо и наскоро обтеревшись, Тамила не спеша вышла в зал.

Сегодня в «Удаче» было тихо и пусто: сталкеры еще, должно быть, спали (или уже  спали – это как посмотреть). Туристы, скупщики и прочие люди Зоны тоже отчего‑то не почтили ее скромное заведение вниманием.

Тихо играла музыка, в пустом зале скучали лишь официантка Катерина и торчавший за стойкой Константин – бывший бармен знаменитого московского клуба «Шестнадцать тонн». Еще имелась стриптизерша Сильвия – смуглая, черноглазая, похожая на испанку. За отсутствием публики она не обнимала шест, а сидела за столиком, накинув халатик, и тщетно пыталась обратить на себя внимание единственного посетителя, засевшего в углу, – унылого туриста со здоровенным карабином в пятнистом чехле.

(Вообще‑то на самом деле звали ее Зульфия, и приехала она из Туркмении, сейчас много беженцев из тех краев…)

Бармен неспешно протирал бокалы, Катерина листала глянцевый журнал столетней давности.

– Костя, сделай кофе, – попросила Тамила, устраиваясь за столиком.

– Один момент.

На столике появились кофе, тосты и ее любимая закуска с тертым сыром, майонезом и яйцом. Но она только без аппетита поковырялась вилкой.

– На вот. – Константин между тем поставил перед Сильвией‑Зульфией горячий бутерброд с колбасой и сыром. – Уже обед скоро, а ты голодная. Совсем отощаешь – товарный вид потеряешь.

Стриптизерша взяла бутерброд обеими руками и с аппетитом откусила.

– Слушай, Константин, – осведомилась Тамила, отодвинув тарелку, – а чего так пусто?

– Да зомби их знает. Ты ж понимаешь, хозяйка, в нашем деле то густо, то пусто. Все вольные бродяги по делам расползлись. А, так еще же Корень как раз отвальную ставил вчера. Два десятка ящиков водки и винища заказал, как Гиви говорил. Не до нас парням… Нам бы рассолом торговать начать, – рассмеялся он и пригладил короткую шевелюру. – Все местные бухарики наши будут.

– Ну и хорошо, хоть отдохнем, – пожала плечами Тамила.

– Извините, что вмешиваюсь, – высказался из своего угла турист, – но я вчера тут слышал, что научники говорят, мол, в центральных локациях сильный выброс будет. Может, поэтому народ по домам сидит?

При этом он внимательно смотрел на нее, и молодая женщина вспомнила, что сегодня спросонья не надела лифчик под блузку.

– Да нет, как раз когда в Зоне проблемы, народ‑то все больше по барам и зависает, – бросил из‑за стойки Константин.

Мимо «Удачи» прошла, громко споря о чем‑то, компания. Сквозь приоткрытые окна слышался громкий разговор.

– Смотрю, Беломор задергался, – донеслось до них из‑за опущенного жалюзи. – Я ему: не телепайся, не шевели во мне животное! Ну, он в бутылку, а я ему в рыло. Так пару раз, и успокоился. Значит, есть, бляха‑муха, сила духа, а?

– Есть, Гусь. А вот говорят, что выброс на носу. У меня голова болит с утра…

– Говорят, значит, будет. Хотя если б я так пил, как ты, она бы у меня тоже болела…

– Ну, если голова болит, так выходит, что она есть!

Болтливая компания удалилась, голоса стихли…

– Кстати, – сообщила Катя. – Если вы насчет новостей, то послушайте… Это мне Горбун из команды, которая к нам позавчера приблудилась, рассказал. Говорят, дескать, в Зоне какой‑то сдвинутый монах бродит. На сталкерские стоянки и в лагеря забредает, в деревеньки, где самоселы живут… И проповедует. Сказывает, это, мол, Страшный суд начался, и все грешники должны понести кару за злодеяния и пороки свои, и будто бы наслал Всевышний на людей злых ангелов. И противиться его воле грешно… Ну а мутанты и аномалии – это типа орудия в руках ангелов, и только истинно покаявшиеся и отрекшиеся от зла получат искупление и останутся живыми… И как мир сотворен за шесть дней, только день у Бога как тысяча лет, так и конец мира будет в шесть тысяч лет.

– И его не грохнули еще? – справилась Тамила, допив кофе.

– Дьякона‑то нашего не грохнули? – хмыкнула Зульфия.

– Так не путай! – вступился Костя за их постоянного клиента. – Дьякон только у нас в «Удаче» речи толкает, да и то через раз. А к людям снаружи не пристает, да и вообще непонятно где шкерится.