Новая Зона. Хозяева Москвы

– На ней подорвался очень хороший человек, но ты его не знаешь, а потому и не заморачивайся на эту тему.

Он наконец выключил салонный свет и зажег фары. До этого ночь казалась мягкой и мирной, но стоило машине поехать, она стала почти враждебной. Черный непроницаемый тоннель, из которого торчат ветки. Преимущественно голые, временами с парой-тройкой пожухлых листьев. А впереди на асфальтовом покрытии – белые размытые точки света, и фары прорезают мглу, как клинки. Может, так и выглядит тот самый посмертный тоннель? Дэн не знал этого, но считал весьма логичным. Ведь если душам новоумерших и положен проводник, то для него им воспринимался бы именно этот человек и…

– Хватит! – Сталкер остановил так резко, что Денис едва не врезался лбом в торпеду. Неужели он умудрился проговорить все это вслух?

Ворон был взбешен. Под кожей на скулах ходили желваки, а тонкие губы сложились в нитку.

– Эй! – Дэн попробовал отдернуть руку, но сталкер не пустил.

– Боль чувствуешь? – поинтересовался он. – Значит, жив. И еще… – Он повернул зеркало так, чтобы Дэн мог рассмотреть собственное лицо. И оценить его по достоинству. Денис оценил.

Если после прохода по Зоне с группой ученых он просто выглядел изрядно побитым, то теперь на лице не оказалось живого места. К старым и почти зажившим синякам лепились новые. Левая бровь была рассечена. Кожа на месте болячки натянулась, и теперь казалось, будто он неудачно копирует гримасу какого-то комика. Симметрично подбитый уголок губ только подчеркивал это впечатление. Нос распух и покраснел, но не выглядел сломанным.

– Красавец! – прокомментировал сталкер. – Думаешь, такой в посмертии нужен?

Денис вздохнул и согласился:

– Вероятно, нет.

– Вот и хорошо, здравомыслие восторжествовало.

Машина взвизгнула шинами и сорвалась с места. Новенький, с едва уловимым запахом лака «БМВ». Ворон явно не скупился на дорогие иномарки. Впрочем, узнав ближе этого человека, Дэн понял, что он просто не считает деньги.

– Нам ехать около полутора часов, но я не рекомендую тебе засыпать, с сотрясением это противопоказано. Лучше расскажи, как гробанулась группа.

Денис стиснул зубы.

– Ну же! – надавил Ворон. – Считай, я оказываю тебе услугу психотерапевтического свойства и избавляю от большей части будущих кошмаров. Слышал поговорку: выговорись – легче станет?

– Знаешь что…

– А я расскажу, как спасал тебя и Выдру.

– Он жив?!

– В данный конкретный момент не знаю, но когда его упаковывали в фургон «Скорой», вполне себе дышал.

Дэн прикрыл глаза, вздохнул и тотчас получил удар в плечо и зашипел от боли.

– Я сказал не спать! – напомнил Ворон. Как тот сумел рассмотреть, что Денис закрыл глаза, когда постоянно вглядывался в дорогу, осталось загадкой.

Сталкер не торопил, время текло слишком медленно, а в стеклах отражались только лес и ночь. Хотелось убить время, и Дэн начал рассказывать – вначале медленно, подбирая каждое слово, затем увлекся и даже вспомнил пару деталей, которым не придавал значения раньше. Окончил говорить он только тогда, когда машина въехала в подземный гараж особняка Ворона.

– Шокер на сиденье, – приказал Ворон.

– Отобрали, – ответил Денис не без сожаления.

– Извини, не подумал. – Ворон запустил пятерню в волосы и тряхнул головой, словно откидывая назад длинную копну. Проследил за взглядом Дениса и рассмеялся. – Старая привычка.

– Бывает.

– Полагаю, хоть какой-нибудь кретин-ученый в Академии еще помнит настройки этой вещицы.

– Например, гид.

– Кто?

– Тот научник, что оружейную показывал.

Ворон, уже было вылезший из машины, одарил Дэна внимательным взглядом.

– Умница, – похвалил он. – Я бы не вспомнил.

А через полчаса, когда Дэн успел кое-как смыть налипшую на него грязь, вдоволь нашипеться от боли, пока сталкер смазывал его ссадины и бинтовал самые большие из них, и напиться «настоящего бургундского», пришли гости. Первым вошел невысокий смуглый мужчина лет пятидесяти. Несмотря на возраст и седину у висков, в его фигуре не было ни капли лишнего жира, со спины и в капюшоне он мог сойти за ровесника Дениса. Рядом с ним Шувалов, вошедший позже, даже испытывал неловкость за свое пузо и общую тучность.

Мужчина, кстати, не представился, но Денис и так понял, кто перед ним. Особенно когда тот подбежал – назвать столь стремительное перемещение ходьбой язык не поворачивался – к Ворону и не бросил коротко:

– Брысь. Не смей отбирать у меня пациента.

Именно этот голос Дэн слышал в телефонной трубке.

– Меня зовут Роман, – представился он наконец. «Р» он произнес раскатисто и мягко, с неподражаемым южным акцентом. – Я доктор.

Пока он осматривал повреждения Дэна, Ворон с Шуваловым отошли к камину и о чем-то тихо беседовали под треск поленьев. Несколько раз Василий Семенович восклицал, а однажды картинно стукнул себя в лоб кулаком.

– Господа, постарайтесь воздержаться от членовредительства, – немедленно отреагировал Роман и с каким-то садистским удовольствием принялся обрабатывать одну из ссадин йодом.

– Как там Выдра? – спросил Денис.

– Жить будет, любить… вероятнее всего, тоже, – рассмеялся доктор.