Новая Зона. Крадущийся во тьме

— Вот поэтому эмионики сидят в Москва-Сити и трясутся от страха, а также готовы забыть все разногласия с людьми. На договор они тоже пойдут, им только представитель постоянный нужен.

— Нет!

— Что нет?

— Не вздумай, — твердо сказал Ворон. — Ты им не станешь.

Денис вздохнул.

— Я сам не хочу. Только если не я, то кто?

Ворон поднял на него прищуренный взгляд.

— Ты не единственный уникальный сталкер в Подмосковье.

— Тебя я не отпущу тем более, — зашипел Денис, — этого еще не хватало, да и не поймешь ты их со своей особенностью.

— Посмотрим. Не полезли бы крысы из Москвы, я точно не согласился бы на эту авантюру. — Ворон проводил взглядом стайку золотых шаров, клином плывущих в небе. — Наверное, мне не стоило бы говорить об этом сейчас, но лучше было бы дождаться, когда крысы съели бы всех эмиоников.

— Слова не имеют значения. Эмионики улавливают мысли, но ты закрыт ото всех, соответственно и говорить можешь все что угодно, — сообщил Денис.

— Путано, но приятно.

— И главное, что вводит эмиоников в состояние тихой истерии, — продолжил Денис. — Они чувствуют крыс только в скоплении от десяти голов. Одиночек не замечают вообще.

— Значит, если на нас нападут штук пять мутантов, твой маленький знакомец не предупредит и не поможет?

Денис кивнул.

— Я начинаю веселее смотреть на наше количество, — усмехнулся Ворон.

— Ой, ничего ж себе! — воскликнул кто-то из передних рядов.

Глава 32

Разглядеть аномалию со стороны не получалось, разве что сканер распознал ее как нечто амебообразное и неопасное. Над местом, где она распространялась, не дрожал воздух, не клубился туман или черные мушки. Она была абсолютно прозрачной, и, пожалуй, единственной странностью, которую удалось заметить, оказалась реакция бойцов. Они, до этого шедшие уверенно, не отвлекаясь, не озираясь по сторонам, миновав границу невидимой аномалии, начинали вертеть головой и присвистывать.

— Можно подумать, нас ожидает сон сумасшедшего наркомана, — проворчал Ворон и поглубже вдохнул, словно перед прыжком в прорубь.

В следующий миг воздух из него вышибло, только к ледяной воде это не имело никакого отношения.

— Зажмуриваться стоило, а не дыхание затаивать, — заметил Денис.

Ворон кивнул, заставляя себя сохранять хоть какое-то достоинство и не таращиться по сторонам.

— Сальвадор Дали, — протянул кто-то впереди, и не согласиться с ним было бы тяжело.

— Отдыхает, — добавил еще кто-то.

— И нервно курит в сторонке.

Асфальт больше не казался серым, он превратился в россыпь колотого разноцветного стекла — синего, оранжевого, зеленого и белого, — оно сияло, ловя лучи самого настоящего солнца. В аномалии оно висело в янтарном небе — ярко-алое с изумрудными пятнами. Отбойник, разделяющий Профсоюзную улицу пополам, превратился в невысокий заборчик, сколоченный из штакетин, раскрашенных в самые необыкновенные цвета и оттенки. Серо-буро-малиновый в крапинку казался обыденным и совершенно неинтересным в сравнении с ними. Многоэтажки предстали хрустальными горами, на пиках которых, словно гигантские орлы, восседали светящиеся шары: золотые, голубовато-белые и серебристо-серые.

Ворон бросил взгляд на сканер. По всему выходило, что идти в сверкающем мире, переливающемся всеми цветами, их оттенками и безумными сочетаниями, им предстоит почти до самого «Коньково». Впрочем, почему нет? Голова не кружилась, ноги не подкашивались, и эйфории не наступало. Ворон, наклонившись на ходу, дотронулся до стекла под ногами и ощутил вполне обыкновенный шершавый камень.

— Всего лишь видимость, — прокомментировал его действия Денис.

— Ага. Только проглядеть нападение в ней проще, чем сплюнуть.

Когда они дошли до половины аномалии, та решила преподнести сюрприз и разительно изменилась. Стекло стало однородно-черным с тонкими синими прожилками внутри, на поверхности они образовывали сиреневые капельки. Забор превратился в замысловатое переплетение синих кристаллов, на которых расцветали крупные изумрудные и золотые бутоны цветов, похожих на розы и пионы одновременно. Небо заволокло сизыми тучами, а вокруг разлилось фиолетовое море с черными рифами, лишь отдаленно напоминающими коробки многоэтажек.

— Жаль, я не художник, — обронил Ворон. — Картины писать начать, что ли?

Денис не ответил, он в этот момент переговаривался с их маленьким проводником.

— Нас просят слишком бурно не реагировать, это тоже всего лишь видимо… — сказал он, и окончание последнего слова потонуло в грохоте. Сразу за ним сверкнула молния, а потом еще и еще одна.

— Заметил интересное явление? — спросил Ворон, перекрикивая шум стихии. — По законам физики, скорость света многократно выше скорости звука. Потому вначале мы видим вспышку молнии, а потом слышим гром. Здесь и сейчас все наоборот.

— Это важно?

— Не знаю. — Ворон дернул плечом. — Во всяком случае, я не представляю, как данное нарушение законов физики способно нам помочь или навредить, но поразмышлять над ним стоит.