Новая Зона. Критерий страха

Малахов переключил энергопотоки на главный инструмент станции – лазер на свободных электронах. Гамма-лазер был самым мощным источником излучения борту, он мог не только управлять прыжком в подпространстве, но и позволял использовать его для тонких исследований. Сконцентрированный, высокоэнергичный луч начал ощупывать пространство вокруг станции. Получасовая последовательность не принесла никаких результатов.

– Опять час работы в корзину, а содержимое корзины в мусор, – недовольно протянул пилот. – Может, будем жевать бумагу и плевать в иллюминатор? Я думаю, будет тот же эффект. Я знаешь как здорово попадаю с двух метров жеваной бумажкой в цель? Вот надо было тащиться за… э… Ну, навигатор скоро скажет, сколько световых лет мы пролетели, чтобы получать такую ошеломительную хрень с датчиков.

– Мы не летели, мы перескочили. Давай теперь в следующем диапазоне… Подожди, – у Андрея возникла неожиданная идея: – А давай ещё раз лидаром пройдемся.

– Хозяин – барин, – буркнул Борис.

– Бар в семнадцатом прогнали, – пояснил Андрей, глядя на полученные результаты.

Впрочем, его работа заключалась только в регистрации полученных данных. Опять вздохнули силовые линии станции, опять глухо пыхнули системы накачки лазеров.

– И как? – поинтересовался Малахов.

– А то я понимаю? – ответил пилот. – Ну, спектры, но ни одной отметки с систем контроля, что мы нашли что-либо необычное.

– Я хочу сравнить данные по спектрам рассеяния. – Андрей словно забыл о том, что он за несколько световых лет от Земли, что вокруг мёртвый, как кажется, космос. Обычный разговор исследователя в обычной лаборатории.

Но одна мысль всё-таки тревожила его:

– Понимаешь, Боря. Тут такая вещь. Как лидар работает? Мы шарахаем лазером в пространство. Если на пути луча есть хоть какое-то вещество, оно начинает под действием столь мощного излучения светиться. Условно скажем – святится, там всякие рассеяния, люминесценции. Причем, свечение это, как правило, близко к длине волны нашего лазера. И эта разница – фундаментальный параметр вещества. А тут… Мы два раза светили в одну и ту же точку пространства и получили разные спектры. Такого не может быть! – Андрей был крайне возбужден, в его голове продолжала вертеться какая-то смутная мысль, которую он не мог выразить. – Давай ещё раз!

– Ну, давай, – без энтузиазма согласился Борис.

Третий замер дал новые результаты, отличающиеся от двух предыдущих.

– Считай, мы уже что-то нашли! – радостно сообщил Малахов.

– Ага, ура, мы поймали тайну Зоны, – вяло ответил пилот. – Великая тайна космического источника возникновения Зоны открыта! Мировые агентства наперебой стали печатать новости с «КС-6» о том, что группа российских исследователей поймала хвост внеземного злодея! Ерунда это всё. Вокруг нас миражи и космическая пыль! Только она, и никто не мешает ей двигаться и менять состав. Ну, меняется спектр, но это ведь только спектр. На сегодня всё? Пошли на доклад.

Послеобеденное собрание в кают-компании прошло как обычная рабочая планёрка. Штурман доложил, что их местоположение практически ничем не отличается от того, которое было у беспилотного зонда, и что выработанная последовательность воздействия гамма-квантов на пирамидку позволит вернуться с высокой точностью назад. Возможно, даже точно на орбиту Земли. Потом Андрей несколько сумбурно, потому что волновался, рассказал о странности спектров рассеяния лидара.

– Ну что, отчёты, прямо скажем, впечатляющие. Можно докладывать на Землю и продолжать работу. Вот только есть одна проблема, – замялся командир, – ЦУП не отвечает. То есть, очевидно, связь есть, телеметрия принимается, приходят подтверждения целостности файлов, но… к микрофону никто не подходит.

– Может, у них обед? – пошутил штурман. – Всем кушать хочется, станция наша в порядке, волнений нет, вот и ушли.

– Ага, обед, плавно переходящий в ужин. В общем – работаем по программе, пока коррективов на планы исследований нет. Сами будем продолжать и разбираться, – подытожил Протасавицкий. – Все свободны, Малахов – останься.

– Слушаю, Виктор Тимофеевич, – сказал Андрей, как только последний член экипажа покинул помещение.

– Скажи мне, насколько твой сумбурный доклад по лидарам действительно так тревожен? – мрачно спросил командир.

– Почему сумбурный? И почему тревожный? Все по полочкам разложено, несколько замеров представлено. Честно скажу, если одна и та же точка пространства три раза сообщает, что в ней находится разное вещество, да, это странно, – еле сдерживаясь от обиды, ответил Малахов. – Но никак не тревожно. Просто что-то странное.

– Андрей, ты не думай, что раз я командир экипажа, то всю свою жизнь провел, сжимая в руках штурвал летающих транспортных средств. И не только транспортных, но и боевых… И не надо на каждое мое слово обижаться! Ты же не сопливая институтка! Дальше, – Протасавицкий продолжил уже без металла в голосе, – сосредоточься в основном на этих исследованиях. И не по одной точке долбить лазером. Сделай карту, хотя бы в каком-либо значащем по площади куске пространства вокруг корабля. Ты понимаешь?