Новая Зона. Лики Януса

– Это вам… за всех наших, ублюдки… – произнес сталкер Гольф и щелкнул переключателем детонатора. – Отправляйтесь в ад!

В следующую секунду изображение с нашлемной камеры прервалось, исчезнув за вихрем помех, в то время как внизу, разорвав темноту, распустился огненный цветок взрыва. Бойцы спецназа исчезли в огне вместе с вертолетом, а затем из пламени полыхнул ослепительно-яркий свет. Во все стороны понесся растущий на глазах купол из невозможного сияния. Айзек закричал, когда волна аномальной энергии, высвобожденная из артефактов, составлявших двигатель летающей машины, накрыла его вместе с парапетом, на котором он стоял. Адепт и полевой командир «Обсидиана» Айзек Брэдбери завопил от чудовищной, нестерпимой боли, когда само его естество начало распадаться на не имеющие в науке названия элементарные частицы. Он сгорал и исчезал, стираясь из реальности, оставляя после себя лишь черную тень на нетронутых аномальным огнем перилах. Он кричал, запрокинув голову, и кричал он, пока было чем.

* * *

Роман смотрел назад, туда, где над местом крушения вспыхнул и опал внутрь себя световой купол. От вертолета остался лишь оплавленный кратер, земля в котором спеклась в раскаленное, мерцающее от жара стекло. Деревья вокруг погнулись и надломились, многие из них пылали. Другие же и вовсе скрючились, став пепельными копиями себя. Парапет, где раньше стоял офицер «Обсидиана», почернел. Тенты и джипы позади него разметало в стороны, но в целом в рамках всего полевого лагеря ущерб был незначительным. Расчет, впрочем, был и не на это.

– Покойся с миром, друг, – прошептал Роман, стиснув зубы и не давая слезам, выступившим на глазах, потечь дальше.

Над Точкой Ноль взвыла сирена и заметались лучи прожекторов. Все пространство наполнилось движением, со своих постов сорвались боевые группы, в воздухе загудели заплечные ранцы экзоскелетов. Мимо Романа пробежали несколько человек с оружием наперевес – часть адептов, охранявших кованые ворота, закрывающие выход с аллеи. Нестеров поднялся из своего убежища в тени гранитного монумента в честь одного из городов-героев. Какого именно, разобрать было уже невозможно – время и непогода давно отшлифовали фронтальную пластину памятника, а вьющиеся растения затянули уцелевшие буквы. Проскользнув вдоль основания кремлевской стены мимо Вечного огня и пустых будок, где когда-то стояли гвардейцы в парадной форме, Роман выбрался к воротам. Их створки были приоткрыты, но возле них остались трое бойцов в черной униформе. Адепты нервно озирались по сторонам и периодически отрывисто переговаривались по рациям с потревоженным муравейником полевого лагеря.

Скрытно мимо них было уже не пройти. Нестеров вздохнул и поднял пистолет с глушителем – прощальный подарок Свистунова. Опустив на глаза «Звено», сталкер позволил прибору – жуткой смеси из артефактов Зоны и передовых разработок ЦАЯ – изменить его органы чувств.

Мир окрасился в черно-белые тона. Пропал дождь – теперь Роман ощущал его лишь благодаря ледяным каплям, стучащим по незащищенным участкам кожи. В голубоватую дымку подернулись очаги аномалий, раскинувшихся вокруг. Темно-красными пульсирующими маяками стали сердца врагов, а их оружие горело янтарным огнем. Нестеров прицелился, и «Звено» тут же услужливо послало мышечный спазм в его руки, исправляя и корректируя их положение. Сталкер спустил курок. Звук выстрела поглотил глушитель. Первый из адептов упал – пуля пробила ему горло навылет. Его товарищ повалился на одно колено – второй выстрел разворотил бойцу коленную чашечку. Следующая пуля впилась в обнажившийся теперь незащищенный паз между пластинами брони, раздробив позвоночник. Последний адепт умер во вспышке молнии цвета холодной воды – пуля толкнула его в грудь и отправила спиной вперед в ближайшую аномалию – трещащую электричеством «разрядку».

Роман выдохнул, опуская пистолет. На все ушло не больше пары секунд: прибор ЦАЯ на лету просчитывал все возможные варианты, артефакт, из которого была сделана линза, отсекал всю ненужную информацию, а организм, разгоряченный адреналином и боевыми стимуляторами, давал невероятную скорость реакции. Вот только плата за это была велика, и Нестеров знал, что аномальная энергия, вырывающаяся из артефакта и проникающая в его череп, не приведет ни к чему хорошему.

«Продержу эту штуку включенной сорок минут, и мой мозг вытечет у меня из ушей. В лучшем случае», – напомнил себе Роман и взглянул на наручные часы.

Сталкер выругался – циферблат разбился при падении вертолета, стрелки отвалились и при каждом движении перекатывались из стороны в сторону. Не говоря больше ни слова, Нестеров пробежал мимо лежащих на асфальте адептов. Их сердца больше не пылали красным. Протиснувшись между полуоткрытыми створками ворот, Роман медленно затворил их за собой. В шуме дождя те едва слышно заскрипели.