Новая Зона. Лики Януса

Динамик рации ответил одобрительным ворчанием. К этому моменту джипы с десантом на борту уже снесли шлагбаум и на полной скорости ворвались на территорию базы. Резко затормозив и подняв за собой облака пыли, машины отстрелили с брони дымовые шашки, ставя завесу. Через считаные мгновения все пространство от ворот до ближайших жилых построек заволокла густая серая пелена. Несколько секунд ничего не происходило, а затем из нее выскочили фигуры в черной броне, держащие автоматы наготове. Рассыпавшись, они парами взбегали по ступенькам и выбивали двери лабораторных фургонов. Группа из трех бойцов «Обсидиана», преодолев открытое пространство, добралась до бараков и методичными одиночными выстрелами принялась добивать раненых солдат ЦАЯ, уцелевших после огненного дождя из обломков взорвавшейся бронетехники. Еще пятеро адептов швырнули светошумовые гранаты в двойные двери контрольного поста и ворвались внутрь, ведя слаженный огонь и прикрывая друг друга.

На несколько долгих минут на общем канале связи воцарилась напряженная тишина. Гело вновь до крови закусил губу, пытаясь болью отвлечь себя от мысли о том, что его часть операции выполнена и в следующие несколько часов он больше не проведет ни одного залпа из «Знамения». Это осознание утомляло и наполняло адепта глубокой печалью.

Наконец сквозь треск статики пробились голоса бойцов штурмовой группы:

– Лаборатории – чисто!

– Бараки и модули персонала – чисто!

– На контрольном посту чисто!

Следом за ними раздался довольный голос офицера, руководившего атакой:

– Превосходно, братья, вы можете гордиться собой! Все враги Зоны на этом аванпосту неверных познали вечность! Однако у нас здесь осталось еще одно незаконченное дело. Хар, Гело. Почтите нас еще одним залпом и сровняйте с землей все средства связи этого комплекса! Не оставляйте ничего! Пусть сама душа этого места пылает!

Гело возликовал. Он еще только дослушивал приказ, а руки уже сжимали рычаги управления, пальцы ложились на кнопки стрельбы, а глаза выискивали слабые места в опорах громадной радиовышки, возвышающейся на скале над лагерем. Выбрав подходящую цель, адепт, моргнув, подсветил ее, и через мгновение Хар подтвердил, что видит наводку. Взревели наполняемые энергией катушки на корпусе орудия, по джипу пробежала мелкая дрожь, артефакты запрыгали внутри своих бронированных контейнеров, и затем содрогнулась сама реальность.

Пара сияющих лучей впилась в основание гигантской металлической фермы, увенчанной тарелками спутниковой связи. В месте их соприкосновения вспыхнул сверкающий шар чистой энергии. Во все стороны полетели змеящиеся молнии, часть из них разорвала тянущиеся по стенам ущелья кабели, другие сорвали спутниковые антенны, сбросив их вниз. Затем шар ослепительно мигнул и беззвучно схлопнулся сам в себя. На его месте остались раскаленные добела и медленно растекающиеся от жара стальные опоры. Секунду ничего не происходило, а затем с долгим, протяжным воем гнущегося металла циклопическая мачта просела под собственным весом и, потеряв точку опоры, обрушилась вниз. С оглушительным грохотом громадная железная вышка рухнула на лагерь, сминая под собой фургоны лабораторий и модульные бараки охраны. В воздух взметнулся многометровый столб пыли, затмивший собой солнце. Когда же он осел, стало ясно, что антенна дальней радиосвязи, как и сама база, восстановлению не подлежит. Благодаря Гело и его братьям по вере в цепочке передатчиков, обеспечивавших координацию действий солдат Центра в Американской Зоне, образовалась брешь. В одно мгновение целый сектор размером пятьдесят на пятьдесят километров оглох и ослеп. Местные патрули и оперативные базы остались без связи с командованием, предоставленные своей судьбе. Никто из них не сможет послать сигнал о помощи, никто не услышит их предсмертные крики и мольбы. Именно по их трупам пройдут основные ударные силы «Обсидиана», словно отравленный клинок, направленный в самое сердце неверных из ЦАЯ. И когда враги Зоны поймут, что происходит, когда на их убежище под горой Шайенн посыплются бомбы, будет уже слишком поздно что-либо делать.

* * *

Роман вжался спиной в сиденье и попытался стать ниже, когда красные точки от ЛЦУ запрыгали по салону, перескакивая с места на место. Одна из них скользнула по груди Нестерова, покружившись возле сердца, и ушла дальше вбок.

Питаемый артефактами двигатель заглох в самый неподходящий момент, оставив их торчать посреди заполненной бронетехникой центральной площадки полевого лагеря «Обсидиана».

И вот теперь к ним снаружи приближались вскинувшие оружие солдаты в черной униформе, явно не очень радостные по поводу того, что в одной из их машин сидят бойцы спецназа ЦАЯ и беглый сталкер.

– Ну, давай же, черт тебя дери, давай! – шипел Шекспир, тщетно пытающийся завести машину.

Ключ зажигания наотрез отказывался проворачиваться в замке, а в ответ на все манипуляции военного лишь раздавался протестующий треск, сопровождавшийся миганием ярко-красных лампочек на приборной панели.