Новая Зона. Псы преисподней

Он помнил Питер совсем другим. Солнце, веселье, летние кафе, дворцы, как резные ювелирные шкатулки, толпы гуляющих туристов – финнов, немцев, поляков. Сейчас эти праздничные воспоминания казались кусками светлого сна. И, похоже, на днях пропала последняя возможность вернуть этот город людям.

Память его вернулась к тому бессмысленному бою в проклятом подземелье…

* * *

…Все кончилось вмиг. Напор иссяк. Последний пошатывающийся зомби, волокущий за ремень старый СКС, рухнул уже в дверях от одинокого выстрела «Винтореза».

Радуга нашарил на полу автомат, пристегнул магазин. Следил за ползающими ранеными, но стрелять не стал.

Наташа, сев на чей-то труп, молча пересчитывала патроны. Радуга уселся рядом, поднял окровавленное забрало, открыв мокрое от пота изможденное лицо.

– Уф, кажись, все кончилось… – бросил ей он. – Все путем.

– Каким путем? – задумчиво осведомилась ведунья. – Тем, которым мы в Ад идем? А мы ведь именно туда идем!

– Что за дела! – пробормотал сержант Кароян. – Вверху ад, внизу ад, так, глядишь, и на небесах ад настанет…

– Верно! – согласился Радуга. – В большом дерьме сапиенсы.

– Спорить не буду…

– Эй, парни, живы или как? – Дракон шел к ним, равнодушно переступая через трупы. – О чем думаем?

Радуга кивнул на кофр с адской хлопушкой.

– О том, что будет, когда это рванет! И в самом деле, будет местной фауне ад и Содом в одном флаконе! – попробовал он пошутить.

– Не напоминай! – протянула ведунья. – И без того трясет…

Кароян ухмыльнулся:

– А уж как их затрясет! Только бы дойти, и спалим мы это гнездо с гарантией. Только б вернуться, а то я же Инге обещал…

– А дойдем? – тихо и серьезно спросил Радуга.

– Должны, – сурово бросил Тупиков.

А Кароян добавил:

– Это ж ведь последний наш бой, больше уж не будет, наверное, морской пехоты Балтфлота…

Между тем бойцы приходили в себя, техники раскидывали датчики, соединяли приборы в сеть.

– Напряженность биополя?

– Стандартная!

– Аномальная активность?

– Оранжевая. Или шестьдесят три балла по Громову.

– Так… Сколько у нас времени?

– Если верить показаниям приборов, около трех часов.

– А что скажут ведьмаки и колдунья? – Тупиков уставился на Наташу.

Та промолчала, но третий, последний экстрасенс ударного отряда – немолодой «леший» Кукан пробурчал:

– Два часа гарантирую!

– А дальше?

– Как повезет… – И добавил, ни к кому не обращаясь: – Дерьмо!!

К ним подбежал один из техников.

– Скажите, Наталь Степановн…

– Стефановна! – хрипло, почти по-мужски рявкнула она.

– Ой, простите, скажите, а там вон, в том проходе, ничего нет?

– А что там?

Поглядев, Радуга убедился, что в проходе ничего и никого не имеется.

– Там… черт какой-то…

Наталья и Кукан переглянулись.

– Лучше черт, могла бы матушка родная явиться, – произнесла Наталья. – Горло тебе перерезать, и ты б умер от того, что привиделось. Ну, ладно, съешь таблетку…

– А я думал… тот… – Здоровенный парень, кровь с молоком, казалось, сейчас заплачет. – Думал, вы его прогоните… сама.

– Знаешь, эти черти – они у каждого свои…

Но вот все пришло в движение. Получили приказ подниматься и проверить боеготовность. Предстоял последний бросок. Прапорщик Марочкин вертелся волчком, чтобы побыстрее раздать боеприпасы вместо расстрелянных. Техники хлопочут, настраивая детекторы. Ждали только приказа.

И приказ поступил. Явившийся красный от ярости Тупиков коротко скомандовал:

– Сворачиваемся и уходим. До станции, там поднимаемся наверх. За нами уже послана колонна…

– То есть как? – загалдели бойцы.

– Отставить! – рявкнул майор. Было видно, что он зол и растерян не меньше их. – Сюда движутся новые силы мутантов и обращенных. Штаб решил в связи с большими потерями и риском утраты спецсредства свернуть операцию. Лично Потапов приказал…

– Да как же это! Вот же едрить-колотить! – загалдела толпа.

– Отставить! – опять гаркнул майор. – Приказы не обсуждаются.

И они собрались и двинулись дальше, неся на плечах тела товарищей и раненых.

И все…

* * *

…Радуга очнулся от муторного забытья, возвращаясь в реальность.

Над Невой стелился сырой туман – где-то «адский огонек» или «термичка» вскипятили воду, и сейчас пар оседает.

Потянулся, хрустя суставами, встал и осмотрелся.

Они приближались к Петровскому острову. Справа тянулись пустынные набережные. Слева – кварталы острова. А прямо на фарватере торчал роскошный лайнер – осевший и накренившийся. Как белый дворец, он возвышался над водой, видимый далеко. Надпись на корме гласила «Федор Бондарчук». Четыре палубы, солярии, танцполы, два бассейна, три ресторана и многое другое. Цены, что называется, «не для быдла».

В первые дни ментам Дунаева пришлось дать в морду местному менеджеру и секьюрити, которые попробовали вякнуть насчет частной собственности. Только что за борт не выкинули. Да только вот уже во втором рейсе напоролся набитый беженцами под завязку лайнер на «воронку» и сел на дно аж по нижнюю палубу. Команда и десяток волонтеров вспыхнувшую панику сдержать не смогли, люди стадом ломанулись за борт, пытаясь доплыть до берега.