Новая Зона. Псы преисподней

Сколько тогда захлебнулось в трюмах, сколько сварилось в вскипевшей от жара аномалии воде или было сожрано уже на берегу раттисами и псанами, бог весть. Подошедшие спасатели сняли с корабля лишь две сотни насмерть перепуганных людей.

Но тут хоть кто-то спасся, а «Виктор Конецкий» в один момент был размолот в металлическую крошку «белым смерчем», унеся с собой в небытие пять тысяч душ, из которых три тысячи детских. А вот «Авроре» повезло – военморы по своей инициативе оперативно подогнали буксирчик и уволокли легендарный крейсер к себе в Кронштадт, посадив на него жителей ближайших домов. Так он и стоит там, обвешанный барахлом спасенных, ставший огромным общежитием…

Тут на Петровском что-то гулко ухнуло. Раз, другой, потом удары посыпались, как барабанная дробь. За домами полыхнуло зловещее фиолетовое зарево. Подул нарастающий порывистый ветер, принеся запах паленого камня и озона.

Высунувшийся из рубки бородатый матрос размашисто перекрестился и опять нырнул внутрь катера.

Дальше пейзаж изменился. На набережных шла какая-то жизнь, пару раз проехали автобусы с забранными наскоро приваренной арматурой окнами – от мутантов. Петербург отчаянно не хотел умирать. Все те города, куда приходил «харм», погибали сразу и безоговорочно. Но вот его родной город упорно сопротивлялся, словно дух тех, кто защищал его восемь десятков лет назад в самой страшной войне, известной истории, каким-то образом давал его жителям силы не смириться с неизбежным.

Люди сбивались в небольшие коммуны, общины, селились в хорошо укрепленных, безопасных от мутантов зданиях. Слышал Радуга, что кое-где в Питере люди живут в своих квартирах, как прежде. Слабоумие и отвага. Кто жил сбором артефактов, кто мелкой мародеркой, кто просто проедал старые запасы…

Вот и цель – толпа людей за гранитным парапетом, подающая знаки.

На малых оборотах «Бродяга» подошел к спускающейся к воде гранитной лестнице.

Радуга скосил глаза. На кормовую палубу вышел Гиви с приложенным к плечу «Шмелем». Необходимая осторожность. Еще он знал, что в кокпите засел Квадрат с «гауссом».

А по лестнице уже спускались туземцы. Как один плохо выбритые мужики, одетые кто в камуфляж, кто в спортивные костюмы, с разномастными стволами. Среди них четверо тащили, по два человека, две набитые чем-то огромные сумки.

– Ну, показывай, Ярослав, что притараканили? – спросил Сергей у главаря этой компании, молодого еще парня в старомодной кепке.

– Сперва ты, – неприветливо сообщил Ярослав (Радуга не знал, это его имя или кличка?).

– Ну, смотри, – стянув барсетку с плеча, расстегнул пряжку.

– Давай проверю.

Вытащив несколько радужных купюр, он их внимательно изучил, только что не понюхал.

– Вроде не фальшивые…

– Да, – подал голос Гиви с катера. – Помню, в Московской Зоне самоселы хабар на жратву меняли, а тут вот валюту требуют.

– Жратвы, мил человек, тут полно пока что, – нарочито дурашливым тоном ответил дедок в плаще и с сивой бородкой клинышком. – А вот с бабками напряг. Нам отсюда ведь так и так уходить придется, а без бабок ты там, – он махнул рукой в сторону городских окраин, – никому не надобен.

– Давайте, бродяги, не пылите, – процедил Ярослав. – Некогда, принимайте товар. Ладно, мужики, покажем гостям добычу. Как грится, у вас товар, у нас купец!

Один из местных расстегнул сумку. Большой пластиковый пакет был набит «спирилликсами». Рядом точно такой же с «брызгами» и большая коробка «красных орешков». Основа для десятков препаратов. Фармацевтические компании платят по четыре тысячи евро за килограмм. Десяток брусков «железного мыла».

Ух, ты! В большой стеклянной кастрюле под примотанной изолентой крышкой устроился переливающийся разными оттенками черного тороид с рожками.

– «Штурвал тьмы»?

– Он самый. Понял, бродяга, почему мы попросили вдвое больше евриков привезти?

Радуга молча кивнул. Один «штурвал» стоит столько же, сколько весь груз.

В другой сумке обнаружилось пять «звезд» в контейнере, здоровенный бидон с «ледоритом» и кулек со «стальными иглами».

– Ну что, забирай и плати. – Ярослав был, как всегда, хмур и раздражен. – Или разбежались.

У парня была странная привычка. Хабар он сдавал целиком за назначенную сумму – бери все или дела не будет.

– Пересчитай, – протянул Радуга две толстые пачки евро.

– Так поверю… И не кривись, бродяга, я ж знаю, что за полцены сдаю.

Можно подумать, нам полную дают, хотел ответить сталкер, но промолчал.

– Да, бродяги, тут еще для вас подарок, точнее, для ваших очкариков.

На гранит бухнулся полиэтиленовый пакет.

Заглянув внутрь, Сергей приподнял брови. Внутри на ворохе мятых газет устроилось нечто оранжевое, размером и формой напоминавшее кабачок или небольшую дыню.

– Это что за артефакт такой?

– Это не артефакт, это яйцо. Спустился Костян как-то в подвал в супермаркете, а там все в слизи и вот такая кладка. Ее раттисы почти сожрали, а это вот не успели. Уж не знаю, кто несет такие чудовищные яйца, но пусть ваши займутся.