Новая Зона. Синдром Зоны

– О, Седой… плохо мы отстрелялись, бродяга, очень плохо, но тебе персональное спасибо за снайпера и пулеметчика – Якут уже мне доложил.

– Что с потерями? – тихо спросила Хип.

Сионист закрыл глаза, вздохнул.

– Семеро погибли. Тринадцать раненых, и двое очень тяжело. Их на автобусах уже увезли, с ними уехал Костоправ. Дорого нам встал этот бой. Очень дорого. Не только бандиты были в лагере, видимо. Кое-кто и посильнее с нами воевал.

– Бывшие наемничьи морды, – зло сплюнул на землю незнакомый мне сталкер. – К гадалке не ходи – человек, наверное, восемь. Почти все свалили, гады. И что самое паршивое, сталкеры с ними были. Одного я даже узнал.

– Не трави себе душу, атаман. – Якут кивнул в сторону разгромленного поселка. – Это надо было сделать. Общество так решило. Тебе бы с ранеными уехать.

– Нам бы побольше обстрелянных ребят, – выдохнул Сионист. – Ничего, Якут, ерунда, заживет. Бывало хуже. Сколько в поселке положили?

– Полсотни точно, – вперед вышел Капкан, поправил на груди СВД. – Посчитаем, не вопрос. Десяток козлов еще за поселком, на засаду нарвались, тоже все лежат. И пятнадцать чертей, наверное, ушли, но это по максимуму, точно не больше. А банде однозначно хана.

– Одной – может быть, – задумчиво произнес Сионист. – Там что в поселке, есть кто живой?

– Есть, – буркнул Капкан, почему-то зло ухмыльнулся. – В центральном богатом доме закрылись, черти. Дверь железная, окна, решетки, не заберемся. Там еще у них оружие, арсенал. У многих бандюганов, кстати, стволы получше наших будут. Вон, таких, как у Седого, мы уже штуки три подобрали.

– Ясно, – мрачно кивнула Хип. – Склянок разных химических не находили в некоторых домах?

– Натурально, было дело. – Якут удивленно приподнял бровь. – Домик там один хорошо разгорелся, от мины. И там что-то до сих пор хлопает, дым разноцветный и вонища.

Мы с Хип переглянулись, девушка едва заметно кивнула. К знакомым, значит, Чист ушел. Не к своим, которых, если верить безопасникам, вычистили под корень, а к покупателям. Клиентам, так сказать, бывшим. Тут же, видимо, и лаборатория была.

– Что будешь с домом делать, Якут? – Сионист, морщась от боли, сел на носилках и накинул на плечи куртку – его заметно знобило.

– Легли бы вы, атаман… ну, не знаю. Оборону держат вкруговую, и хорошо держат, не высовываются на выстрел. И нам не подлезть. Будут потери, говорю сразу.

– Вот не хотелось бы. Хватит нам потерь. – Сионист печально вздохнул. – У этих вроде бы пулемет был крупнокалиберный. Давайте из него по окнам и дверям как надо, и с автоматов тоже, а несколько дельных ребят пусть под прикрытием бутылок накидают.

– И то дело. Выкурим. – Якут махнул рукой.

В самом центре поселка, за невысокой узорчатой оградой, возвышался большой двухэтажный дом с двумя цилиндрическими башенками. На покрытых розоватой штукатуркой стенах виднелись многочисленные пулевые отметины, дорогие стеклопакеты были выбиты, но решетки держались. Окна первого этажа, словно нарочно, были сделаны узкими и неплохо подходили в качестве бойниц. Вокруг дома не было ни декоративного кустарника, ни дополнительных строений, поэтому без прикрытия подойти было невозможно.

На улицу вынесли старый, видавший виды НСВ на треноге и ящик с тяжелыми пулеметными лентами. Начал стрелять он не сразу – что-то заело при перезарядке, но после двадцатиминутной возни пулемет все же выдал оглушительную стальную скороговорку.

Кирпичная кладка вокруг массивной железной двери, похоже, была пробита насквозь – в облаках красной пыли и брызг штукатурки появились воронки, перебитая пополам, упала на землю изящная каменная колонна когда-то богатого дома. Дверь вздрогнула и провисла на вышедших из стены штырях. Следующая мощная очередь пришлась по окнам, снося остатки стеклопакетов, – и тяжелые пули пошли гулять внутри дома, прошивая межкомнатные перегородки и играя рикошетами. Первая бутылка, оставив сизоватый дымный след, полетела в окно, но, видимо, пламя не взялось на тряпке как следует, и огня я не увидел. Вторая стукнула о стену дома, не попав в окно, и по кирпичам вверх побежал бледный в дневном свете ручей бензинового пламени.

Обороняющиеся, видимо, осознали перспективы, и из окошка второго этажа проворно высунулась простыня. Сионист приказом по радио прекратил стрельбу. В наступившей тишине с грохотом упала на крыльцо вытолкнутая изнутри дверь, и из дома, злобно косясь, с поднятыми руками вышли восемь человек. Группа Якута сразу же начала их вязать, а Капкан с десятком бойцов проник в дом. Через несколько минут к дому подкатила легковушка, и из нее под руки вывели Сиониста, посадили на принесенное кресло. Сталкер, несмотря на ранение, неплохо держался.

– Здоров будь, Сионист. – Один из них, невысокий, даже коренастый, улыбнулся сталкерам, словно не обращая внимания на заломленные назад и связанные стяжкой руки. – Я-то думаю, что за беда к нам в гости, а это ты, корешок. Удивительная встреча.

– А ты от меня другой ждал? – нейтрально поинтересовался атаман.