Новая Зона. Синдром Зоны

– Да, сталкер… я изучал немало созданий Зоны, обладающих выраженным интеллектом и даже речью. Но это потрясающий случай… мы много с ней разговаривали во время лечения, и это общение за несколько дней обогатило меня чрезвычайно. Особенный, поразительный разум… учитывая, что у Пеночки нет второй сигнальной системы в привычном для человека виде, то мощь ее памяти и способность общаться именно словами удивительна. Фантастична даже…

– Да, и поэтому она не сможет читать, Проф. Но рисовать – вполне.

– Верно. Она много рисовала во время наблюдений за ней, да, – кивнул Проф. – Образы она переносит на бумагу очень охотно, но буквы, написанные слова не воспринимаются совершенно. И… Лунь… я просто не знаю, как это вам сказать… она может видеть мои мысли, если я их ярко себе представляю. Я поставил ряд экспериментов с картами Зенера. Стопроцентное попадание, Лунь. Абсолютный успех. Но ее мыслей в отличие от тебя или Хип я не слышу, хотя она и старалась мне их передать по моей просьбе. Только легкий шум в ушах и мгновенная сонливость.

– Теперь-то вы не сомневаетесь в такой способности псиоников, верно, Проф?

– Абсолютно верно, друг мой. Но я не понимаю природы этого явления, увы, – огорченно развел руками Зотов. – Учтите, Лунь, вдали от Зоны восстановление организма Пенки серьезно замедляется, если не сказать хуже. Боюсь, что привычный для нас мир оказывает на нее своеобразную экспозицию, которая столь же неблаготворна для нее, как и длительное влияние Зоны на простого человека. Чем быстрее мы доставим Пеночку в Москву, тем лучше. Нам потребуется надежный транспорт.

– Хорошо, Проф. У меня есть некоторые соображения на этот счет, посмотрим, что можно придумать.

– Ваше оружие, патроны и кое-что из необходимого мне оборудования я привез, – негромко сообщил Проф. – Кроме того, я оформил, разумеется, не совсем честно, ряд документов на наши имена в случае проверок на дорогах, но лучше их избежать. И, Лунь, в районах вокруг Московской Зоны имеются банды, и их немало. Я пытался мягко поинтересоваться у частника-меломана о цене, но тот наотрез отказался ехать даже не в Москву, а в область.

– Легковая, надо думать, нам не подойдет. – Я посмотрел на ящики и коробки. – Ну, грузовичок на полторы тонны я найду или микроавтобус. Завтра с утра съезжу в одно интересное кафе, пообщаюсь с человеком.

– Будьте осторожны, сталкер.

– Спасибо, Проф. Постараюсь. А пока идем ужинать – я сегодня плов сочинил, как раз к вашему приезду. Еще горячий.

* * *

На окраине Симферополя, недалеко от Ялтинского шоссе, среди маленьких серых домиков частного сектора и в двадцати метрах от заправки, где я и попросил притормозить частника, притаился небольшой ресторанчик «У Джабира» – такой же серый, приземистый, с небольшими, почти всегда занавешенными окошечками и плоской крышей. Не всегда его можно и рассмотреть за тушами выстроившихся рядком фур дальнобойщиков, неяркой, скромной была и вывеска – не стремился караим Джабир к броским цветам и «светомузыке», ни к чему это было. Так же точно не зазывал к себе хозяин посетителей и не делал никакой рекламы – в определенных кругах и так все знали его заведение, и пустым оно бывало редко. Ресторанчик относительно недорогой и без особых изысков, но всегда с качественной, сытной едой часто навещали водители-дальнобои, и не только они – заглядывали сюда и патрули ППС, и дорожные инспектора, что для знающего человека всегда означало – тут есть можно. Но заведение было и чем-то гораздо большим, чем простая точка общественного питания, о чем, естественно, знали немногие. Заходили сюда и другие люди, не имеющие ровно никакого отношения к грузоперевозкам или патрульной работе. В полутемном зале под тихую восточную музыку совершались молчаливые сделки, вполголоса беседовали хмурые люди с обветренными, в слабом бронзовом загаре лицами, под столами менялись хозяевами тяжелые сумки. Джабир, пожилой крымский татарин с короткой белоснежной бородой и обманчиво простецким, добродушным лицом, знал, кажется, всех своих посетителей поименно. Острые умные глаза с непроходящим, чуть хитроватым прищуром мгновенно оценивали каждого, кто пересекал порог его заведения, и старик сразу же, каким-то сверхъестественным чутьем понимал, кто именно к нему пришел. Усталый дальнобой получал тарелку дымящегося плова или горячего лагмана с хорошим мясом, пэпээсник – приветливую улыбку, пару веселых, ни к чему не обязывающих шуток и сочный чебурек, а посетитель вроде меня – легкий, понимающий кивок и приглашение пообщаться за дальним, укромным столиком. И не было такой проблемы, которую Джабир не мог бы решить, – все дело упиралось лишь в количество денежных знаков. Я даже примерно не представлял все его связи, знакомства, каналы и источники информации. Джабир был в курсе всего, но при этом, что делало его невероятно ценным человеком, был разговорчивым, но отнюдь не болтливым.

– Сялам, Джабир афянде. – Я пожал протянутую маленькую, но очень крепкую, мосластую руку.