Новая Зона. В рай без очереди

– Непросто? Конечно, это очень трудно. Я уже понял, что проще маленькому человеку дело сшить, типа сталкер он и все такое, да еще и битый. Одиночка и никто, никаких проблем, раскрытое дельце как с куста и без всяких тебе неприятных последствий. А статистика у вас будет хорошая, верно? Как вы это называете? Палка на счет?

– Верно, – неожиданно легко согласился Николай Андреевич. – Тем более что ты на самом деле сталкер. Тоже по факту бандит и преступник, даже больше скажу – мародер, на мертвецах рубль зашибаешь, сволочь. Так с чего бы мне дело не завести? Да-да, пальчиков на лопатке и стволе нет, все выгорело, свидетели тоже в твою пользу говорят, что ты без машины в кафе пришел. Но я не идиот, Слава, и готов голову дать на отсечение, что ты только вчера из Зоны пришел, поганец этакий. Поймаю я тебя, дружок, будь спокоен. Не сегодня, но поймаю.

– Я честный гражданин, и ни о чем таком…

– Да понял я, понял, честный ты наш. Черт с тобой, скажу прямо – нет у меня на тебя ничего серьезного. Свидетельские показания возьму, а от заявления ты сам отказался. Скажи вот мне… не для бумажки, просто так. На хрена? Мрете ведь там как мухи! Если не в самом Городе, так потом от болячек разных, аномальщины этой, будь она неладна. Скажи – что вас, дураков, туда тянет?

Я промолчал.

– Ну, я еще могу понять какого-нибудь дворового гопника, простого бандита там, ворюгу. Все как на ладони. Вы же, черти, словно с луны свалились. Жизнь не мила? На кой этот риск? Бабки ведь можно и по-другому зашибать. Ты же, черт такой, в богатой конторе работал, хорошие деньги получал, может, и не такие, как за ляльки московские, но жить мог неплохо. Зачем умереть торопишься, дурень?

Следователь демонстративно отодвинул бумаги.

– Сталкеров в рай без очереди пропускают, гражданин начальник.

– Чего? – Николай Андреевич поднял брови. – Я тебя, уважаемый, ни разу не понял.

– И не поймете. – Мне стало весело. Ляпнул так ляпнул. – А, не берите в голову. Так, слышал где-то, слова понравились.

– Не, вы реально психи… В общем, не прощаюсь. Еще увидимся.

– Не хотелось бы.

Следователь хмыкнул, пододвинул мне листки.

– С моих слов записано верно… Вот тут и тут. Прочитай, а то мало ли, мы ж такие. Лишь бы человека упечь.

Добросовестно перечитав свои показания, я подмахнул бумаги. Затем, ласково улыбнувшись следователю и пожелав тому доброго здоровья, покинул кабинет. Ох, и зенки у него были – любо-дорого взглянуть. Не стоило его, конечно, злить – теперь ведь не отмажусь, если и в самом деле с поличным вляпаюсь. Засветился Фрилансер, хорошо так, заметно засветился. Придется месячишко-другой в тишине поваляться, а то, может, и дольше.

На улице меня ждал сюрприз.

В тени старой липы на лавочке напротив прокуратуры сидел Паня. Увидев меня, он поднял к уху сотовый, что-то спросил и широко усмехнулся. Рядом с Паней сидел съежившийся Ботаник – по выражению его лица было видно, насколько он рад такому соседству.

– Краса-авчик! Все правильно сделал! – Паня приветственно поднял руку. – Реальный пацан. Я смотрю, ты, уважаемый, делаешь верные выводы из нашей беседы.

– А ты не боялся, что я бы у следователя все как есть рассказал? – угрюмо поинтересовался я.

– Не-а. Ну, скажем так, ты мог на меня и пацанов настучать, не вопрос. – Бандит поднял брови и улыбнулся. – Но я бы точно так же ждал тебя на этой симпатичной лавочке. Впрочем, мне было бы не так приятно тебя видеть. Присаживайся, посидим, перетрем. Пивка?

– Нет желания.

– Напрасно. – Паня откинул крышку переносного холодильника и вытащил зеленоватую бутылочку. – Я, с вашего позволения, причащусь. Жарко сегодня.

Закос пил долго, с видимым удовольствием. Когда пива осталось меньше чем на треть, он отлепился от горлышка, блаженно зажмурился и откинулся на спинку скамейки.

– Да, жарко, блин. Синоптики говорят, что из-за этих ваших Зон ни зимы не будет, ни лета настоящего. Лето, допустим, ничего еще так, теплое в этом году, а вот если зима опять без снега, то это, любезные, паршиво. Очень, знаете, лыжи люблю, причем чтоб у нас, в сосновом таком лесочке, свежее все, морозец… м-м… Конечно, и в Альпы можно махнуть, но и дела не пустят, да и охоты нет. Там все какое-то фальшивое. Пафос, эти рожи немецкие надутые, тьфу. Не люблю я, сталкер, европейских фраеров. Погань одна.

Я промолчал.

– Да ты, мужик, невежливый. Я с тобой по-человечески разговариваю, а ты бычишь, словно в первый раз обиженный.

– Внимательно слушаю.

– Во, другой разговор. – Паня хлопнул ладонями по коленкам. – Ща подождем человечка одного и съездим кой-куда. Маза одна нарисовалась, как раз по твоей части.

Закос допил пиво и метко зашвырнул пустую бутылку в урну. Дверь прокуратуры открылась, и я увидел молодого лейтенанта, что время от времени заходил к следователю. В руках он нес черный пакет для мусора.

– Ну, все. Инцидент исчерпан, – криво ухмыльнувшись, лейтенант передал пакет Пане.

– Так это же замечательно, правда? – Закос достал еще бутылку. – Будешь, собакен?

Лейтенант дернулся и сжал губы. На секунду я увидел в его глазах неприязнь.

– Н-нет. Я на службе.