НОВАтель

– Да и вы не хуже, – Мария мягко коснулась удавки-«галстука» на его шее. Ли смущенно (и радостно) улыбнулся своей спутнице. И только сейчас понял, насколько приятно звучит ее голос. В разы мелодичней и красивей, чем у той же Милы, к примеру.

Чара очень восхитила и взволновала эта подробность.

– На этом этаже нам больше нечего делать, – молвила горничная с твердостью в своем красивом голосе. – Тут больше нет свободных номеров. Идемте…

Мария снова взяла парня за руку и повела к лестнице на конце коридора. Зеленоватые светильники на стенах НОВАтеля скорее туманили и затемняли пространство, нежели должным образом подсвечивали его.

– Нам сюда, – сказала горничная, кивком указав на полутьму лестничной клетки. И стала подниматься по ступенькам. Чар, конечно, пошел вслед за ней (скрывая волнение, он принялся рассматривать ее задницу… соблазнительна и хороша).

Спутники поднялись на этаж. Там всё выглядело так же, как этажом ниже (будто это вообще был тот же коридор).

– С фантазией у местного дизайнера, похоже, проблемы… – подметил Ли язвительно, оглядывая темную зелень обоев. Мария, красиво ухмыльнувшись, лишь пожала плечами. Путь продолжался.

– Возможно, вот этот! – горничная едва не кинулась на дверь очередного номера с каким-то странным восторгом.

– Ладно… Попробую, – отозвался Чар, подошел, повернул ручку. И открыл золотистую дверь…

Хорошо в тайге утром солнечным. Пробирается Хэнэн через белую равнину к лесистым холмам. Хочет добыть Хэнэн медведя-хозяина. Сумеет ли?

Шел на верных лыжах своих Хэнэн уже третий день… И слышал он, смелый охотник, пение волчьих стай ночью. И слышал он, отважный добытчик, биение сердца Мамонта-Творца перед рассветом. И видел он, меткий лучник, следы Змея-Ужаса на земле в час вечерний. Уходили следы в пещеры предгорные…

Слепит солнце таежное всякого путника. Собирается Хэнэн добыть медведя-хозяина, готовится к схватке. Смертельная опасность ожидает охотника. Но всё ради Илик, неприступной красавицы.

Так шаман наказал ему: будет девушка та верной избранницей, если сумеешь добыть для нее медведя-хозяина…

Вот кончается равнина белая. Переходит Хэнэн реки замерзшие. Подо льдом таймень-отец да щука-мать будто приветствуют охотника. На дело смелое его провожают…

Чуть теплее становится. Видать, Ворон-Дух крыльями ветер благой нагнал. Оставляет лыжи свои Хэнэн и взбирается на сопки заветные. Зеленеют они, к солнцу близкие.

Мрачен лес здешний, медведя-хозяина обиталище. Как из дымокура, поднялись над сопками серые облака. Скрылось солнце таежное, но не исчезла решимость охотника смелого.

Поднялся Хэнэн к пещере хозяина. Черепа и кости повсюду разбросаны. А из зева пещеры темного вышел медведь, таежный властитель. И будто рад даже встрече с охотником.

Ловко Хэнэн тогда лук свой выхватил, стрелами быстрыми поразил медведя могучего. Тот повалился, смерть свою чувствуя. Тут Хэнэн его и добил ножом.

Ушли облака серые вдаль. Снова над тайгой солнце яркое. Хоть добыл Хэнэн медведя для суженной, но не быть ему с Илик-красавицей, не видать счастья долгого…

Прямо тут же, над трупом хозяина, стал меняться охотник отчаянный. Шерстью грубой покрылся весь. На ногах, на руках – когти вылезли. И лицо стало мордой медвежьей вмиг. Пасть зубастая.

Увидал себя Хэнэн в кровной лужице из-под трупа хозяина бывшего.

Заревел Хэнэн страшным голосом…

Над тайгой всегда солнце вечное. И Хозяин-Медведь должен быть под ним.

Дверь номера закрылась. Чар Ли задумчиво уставился в пространство (тупая зелень стен и зеленые розы… всё те же). Горничная вытащила из не пойми какого кармашка платок и промокнула им глаза…

– Не надо плакать. Всё хорошо… – успокоил Чар свою спутницу, едва сам сдерживая слезы.

– Ладно, – Мария взяла себя в руки (Ли, любуясь ей, хотел бы сделать то же самое, но уже в буквальном смысле: крепко обнять Марию). – Проверим другую дверь…

И они снова рука об руку (хоть и немножко настороженно по отношению к друг другу, но уже с возрастающим доверием, которое крепло от номера к номеру) дошли до следующей двери. И Ли, уже в который раз за сегодняшнюю ночь надеясь на успех, повернул ручку:

Виктор Семеныч лез на дерево…

Дети, стоящие внизу, под развесистой кроной высокого клена, пристально следили за действиями Виктора Семеныча. И в их глазах блестела слезная надежда.

Они играли в мяч и зафутболили его прямо на дерево. Печальная случайность. Самые смелые мальчишки, рассчитывая покрасоваться перед девочками, пытались добраться, но тщетно. Мяч застрял слишком высоко.

Из магазина шел Виктор Семеныч, увидел горе детей и вызвался помочь…

Злополучное дерево росло на самом краю игровой площадки, рядом с асфальтовой дорожкой двора. Оно никому не мешало, мало того – считалось настоящим украшением среди местных. И вот сейчас в его резных листочках играл солнечный свет…