Новаторы

— Некоторые могут сказать, — говорила она, — как же это вы, еще не зная решений, уже обещаете их выполнить? Мы обещаем потому, что всегда доверяли и доверяем нашей партии и твердо знаем — партия всегда принимает такие решения, которые полностью отвечают жизненным интересам и надеждам трудящихся.

Затем она рассказала о работе своей новой бригады, о том, что предсъездовское обязательство перевыполнено — вместо обещанных 5700 килограммов пряжи дано 7200 килограммов, говорила о соревновании с бригадой Николая Мамая.

— Николай Яковлевич со своими товарищами дает сверх плана уголь эшелонами, а мы, прядильщицы, сверхплановую продукцию исчисляем тоннами. И хотя труд у нас исчисляется по-разному, но цель у нас одна — дать больше продукции нашему народу, которому нужны и сверхплановые эшелоны угля, и сверхплановые тонны пряжи.

Пусть нам порой нелегко. А как радостно трудиться во имя счастья советских людей, во имя коммунизма! Думается, что соревнование с бригадой товарища Мамая у нас продолжится, и мы, текстильщицы, не собираемся уступать первенства.

Валентина Гаганова рассказала также и о новых починах, рожденных в Вышнем Волочке: о бригаде Евгении Степановой, выступившей инициатором соревнования за достижение новых, более высоких темпов повышения производительности труда, и начинании Галины Пушкаревой, добровольно увеличившей себе норму выработки.

Речь Гагановой на съезде — это не только выступление бригадира-планочницы, это даже не речь знатного рабочего нашей страны, это речь государственного и партийного деятеля, заботящегося о всем советском народе, о процветании нашей Родины.

На XXII съезде Валентина Гаганова была избрана членом Центрального Комитета КПСС.

Перед отъездом из Москвы Николай Яковлевич Мамай зашел попрощаться с Гагановой:

— Ну что, Валентина Ивановна, возьмемся за работу засучив рукава? Передай прядильщицам из своей бригады: теперь уж мы посоревнуемся!

И соревнование продолжалось. Новая, четвертая бригада Гагановой набирала темпы: из месяца в месяц улучшалась работа, крепла дружба и взаимопомощь, а в результате — первое место в соревновании.

В 1962 году кандидатура Валентины Гагановой была выставлена от Вышневолоцкого избирательного округа в Верховный Совет. 18 марта рано утром вся бригада пришла к Валентине Ивановне. Кто-то взял трехлетнего Сережу на руки, кто-то подхватил под руку мужа Валентины Александра, а Валентину поставили в середку, и пошли все вместе, растянувшись широкой шеренгой, на избирательный участок. Весело прошло то воскресенье. А на другой день узнали: Валентина Гаганова избрана в Верховный Совет СССР. Ко многим обязанностям прибавилась еще одна — депутатская, почетная и в то же время ответственная.

Через полмесяца Валентина Ивановна была в Москве. Она приехала на пленум ЦК профсоюза текстильной и легкой промышленности, членом которого была избрана еще в 1960 году. Тут-то и произошло первое знакомство автора этого очерка с Гагановой.

В то время она была уже знатным человеком страны: Героем Социалистического Труда, членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР. Некоторые мои коллеги и профсоюзные работники не советовали мне встречаться с Валентиной Ивановной.

— Времени у нее сейчас мало, не примет, — шутили одни.

— Она все время в разъездах, трудно застать, — предупреждали другие.

— Больше в президиумах сидит, чем работает в бригаде, — с явными намеками говорили третьи.

Сказать по-честному, такие разговоры пугали меня. Вдруг, действительно, слава испортила человека? Ведь и такие случаи бывали. Но все, что я знала о Валентине Ивановне, говорило о другом. Особенно запомнился мне очерк, помещенный год назад в «Калининской правде». Там был воспроизведен такой эпизод. Как-то Гаганова подошла к начальнику прядильного производства Киселеву и сказала:

— Михаил Алексеевич, прочтите вот это письмо, которое я недавно получила.

«Вы должны мне посоветовать, — писал адресат, подписавшийся: Бедан, — как стать знаменитым человеком. Я очень хочу, чтобы моя личность тоже была известна всему нашему народу, чтобы родные узнали, какого сына они вырастили».

Михаил Алексеевич сказал:

— Напишите ему, Валя, что рецепт есть один: труд, честный, творческий труд на благо Родине.

— А может, не писать? — сомневалась Гаганова.

— Ответить надо. Некоторые молодые люди наши дела представляют наивно. Их надо убеждать, воспитывать…

Я знала, что Гаганова приехала на пленум, и, войдя в зал заседаний, стала ее разыскивать. Она сидела в десятом ряду.

Потихоньку я подсела к Валентине Ивановне и стала незаметно ее рассматривать. Огромные голубые глаза, чуть вздернутый нос, красивые губы, румянец во всю щеку. Красивая. Волосы густые, золотистые, две толстые, большие косы были уложены на затылке. Такие волосы сейчас редко встретишь. На портретах Гаганова выглядела значительно хуже. «Видимо, не фотогеничная», — с досадой подумала я. На ней была зеленая шерстяная кофточка, серая прямая юбка и черные туфли. Туалет дополняла маленькая изящная сумочка. «Со вкусом женщина», — уже с явным удовольствием отметила я.