Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Горькое разочарование в «благодеяниях» Наполеона, последо­вавшее за роспуском Синедриона, не ощущалось в Голландии так болезненно, как во Франции. «Позорный декрет» 1808 года не вы­звал подражания в законодательстве этого королевства. Туго приви­валась здесь и реформа общин по французской консисториальной системе: этому мешали разъединенность общин, разрыв между кон­серваторами и прогрессистами и более старый антагонизм между ашкеназами и сефардами[33]. Правительство пыталось объединить раз­розненные элементы путем создания «сильной власти», в лице цент­ральной консистории, учрежденной в Амстердаме для заведования делами еврейских общин всего королевства (сентябрь 1808 г.). Но власть амстердамской консистории оказалась бессильною как про­тив старой ашкеназо-сефардской розни, так и против общего разва­ла, вызванного быстрым политическим и культурным переломом в жизни евреев. Намеченное открытие провинциальных консисторий тормозилось. Амстердамская консистория, состоявшая преимуще­ственно из близких к правительству реформистов, играла только роль особого правительственного департамента по еврейским делам. В 1809 г. она приняла участие в деле привлечения евреев к отбыванию воинской повинности. Так как различные батальоны голландской гражданской милиции не принимали евреев в свою среду, было ре­шено образовать особый полк из евреев-милиционеров. Одобренный королем Людовиком, этот проект скоро осуществился, и в том же году образовался оригинальный «еврейский корпус»: два баталь­она пехоты, по 883 человека в каждом, с евреями-офицерами во главе. Недолго просуществовала эта самобытная армия. В 1810 г., после отречения Людовика Бонапарта от престола, Голландия вошла в состав Французской империи, и еврейские солдаты были распределены между различными французскими полками. Спустя два года Голландия была занята немецко-русскими союзными войска­ми, изгнавшими французов, а в 1815 г. была восстановлена оранская династия. Переходная эпоха «первой эмансипации» кончилась.

То была бурная эпоха, вызвавшая потрясения во всех областях жизни голландского еврейства. Кризис дал себя чувствовать больше всего в области экономической. Наполеоновская «континентальная система», направленная против торговли Великобритании, но ударившая по всей европейской торговле, в особенности разорила Голландию и ее еврейское купечество, имевшее обширные сношения с Великобританией. Богатые негоцианты закрывали свои торговые фирмы и проживали остатки капиталов; несостоятельные же классы терпели крайнюю нужду. Пауперизм достиг таких размеров, что две трети амстердамской общины ашкеназов жили на средства благотворительности. Население Амстердама в эпоху республики и империи лишь немного увеличилось: в 1808—1813 гг. община ашкеназов состояла из 30 000 человек, а сефардов — 2800. В Гааге жило 2180 евреев; меньшие общины ашкеназов находились еще в Роттердаме, Лейдене и Гронингене. В области духовной культуры шла непрерывная борьба старого с новым. В широких массах ашкеназов еще прочно держался немецко-еврейский язык. На этом языке велось преподавание в традиционных школах, хедерах и иешивах, которые далеко не были вытеснены реформированной школой. О последней, впрочем, мало заботились и реформисты: «новые люди» посылали своих детей в общие христианские школы, с тех пор как их стали туда допускать; но такие школы служили фабриками ассимиляции. Центральная консистория, цитадель новаторов, вела упорную борьбу с «жаргоном» и требовала, чтобы правления синагог писали свои деловые бумаги на голландском языке, но требования эти редко исполнялись. Не был доведен до конца начатый перевод Торы на голландский язык. Вообще, относительная густота еврейского населения в Голландии задерживала здесь рост ассимиляции, которая тогда быстро распространялась в других странах.

§ 25. Римская и Цисальпинская республики; Италийское королевство