Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Что чувствовал Фридлендер после удара, нанесенного ру­кою замаскированного друга? С одной стороны — пастор Тел­лер, требующий, подобно черту в известной поговорке, всю руку от тех, которые протянули церкви только один палец, с другой — популярный христианский философ, резко изобли­чающий весь этот компромисс с совестью. Вспомнил ли Фрид­лендер, как он девятью годами раньше гордо отверг унизитель­ную подачку, брошенную евреям в правительственном «проек­те реформ»» и отстоял достоинство народа, которое он теперь, под групповою маскою, так грубо попрал?.. Он умолк. Что-то уцелев­шее в ученике от духовного наследия учителя, автора гордого «Послания к Лафатеру», удержало его от дальнейших скандаль­ных шагов[36]. Попытка образовать иудео-христианскую секту ради получения гражданских прав не удалась. Более решительные люди шли дальше: в верхних слоях еврейского общества усилилась эпи­демия крещений, настоящих, без оговорок и без всяких укоров совести.

Скоро «отцы семейств» из группы Фридлендера могли убедить­ся, что вражда к евреям кроется не только в антагонизме иудейства и христианства. В 1803 г. в Пруссии разгорелась небывалая юдофоб­ская агитация, главным стимулом которой была не обособленность евреев, а напротив — боязнь вторжения их в христианское общество и усиления «разрушительных» идей французской революции. Зачиншиком литературного похода против евреев был судейский чинов­ник в Берлине, низкопробный агитатор Гратенауэр. За его спиною стояли, по-видимому, консервативные круги немецкого общества, которые уже давно с тревогою смотрели на упорную борьбу евреев за равноправие и, в частности, — на сближение их с либеральною группою прусской аристократии в богатых салонах Берлина. Гратенауэр выпустил резкий памфлет «Против евреев, предостережение всем нашим согражданам» (Wider die Juden, 1803), где доказывал, что постыдно иметь общение с евреями, что равноправие их не испра­вит, ибо между ними и христианами лежит пропасть: евреи в массе отвратительны, их «элегантная» молодежь — безбожники, франты, моты; их салонные дамы невоспитанны, хотя и дружат с немецкими князьями и графами (намек на еврейские салоны в Берлине; см. даль­ше, § 33); евреи должны носить клеймо отвержения: нужно восстано­вить ношение ими средневекового желтого знака на одежде, дабы от них бежали, как от заразы.

Написанный грубым языком улицы, памфлет Гратенауэра про­изводил зажигательное действие. В короткое время он выдержал шесть изданий и распространился в 13 000 экземплярах. Еврейские деятели Берлина сначала не считали нужным выступить против пас­квилянта, и только отдельные лица мстили ему: один еврей дал пуб­лично пощечину Гратенауэру, а его кредиторы предъявили ко взыс­канию его векселя. Это еще больше разозлило агитатора. Он допеча­тал дополнение к своей брошюре, где с гордостью назвал себя «Гаманом» и страстно призывал к гонениям на евреев. Гаману ответил профессор Косман в книжке, озаглавленной «За евреев: слово обо­дрения друзьям человечества» (Берлин, 1803). Защитник имел, одна­ко, неосторожность напечатать в заголовке книжки посвящение «старшинам берлинского еврейства и всем добрым людям без разли­чия религии» — и этим дал повод думать, что его защита внушена заинтересованными лицами. Вдобавок апология Космана была очень слаба, и в Берлине говорили в шутку, что она вреднее для еврейского дела, чем нападки Гратенауэра. Была распространена следующая эпиграмма от имени еврея:

А Grattenauer hat mich beleidigt, — es sei!
A Kosman hat mich verteidigt, — oj wey!

Снова книжный рынок был наводнен летучими брошюрами «за» и «против» евреев. В течение весны и лета 1803 г. эта полемика зани­мала умы христианской и еврейской публики. В берлинской «Фоссовой газете» печатались объявления и заметки о брошюрах Гратенауэра, его сторонников и противников. Выступали писатели и люди на публики, христиане и евреи, часто анонимы. Была издана в немец­ком переводе вышедшая перед тем латинская диссертация некоего Паальцова «О еврейском государстве, или о Гражданском праве евреев», где доказывалась невозможность терпеть евреев в христи­анском государстве: этот народ уже потому непригоден к хозяйствен­ной жизни, что он, по сведениям нашего ученого, празднует 280 дней в году. Другой такой же ученый, Ф. Бухгольц (в книжке «Моисей и Иисус»), удивляется, как мог Лессинг дружить с Мендельсоном: ведь не может быть ничего общего между представителем совершенного христианства, и приверженцем «скотской религии» иудеев; чтобы растворять евреев в христианской массе, имеются только два сред­ства: смешанные браки и привлечение евреев к военной службе. Про­тив Гратенауэра защищали евреев барон фон Дибич («Космополи­тические мысли в евреях и христианах») и некоторые анонимы. Гратенауэр возражал своим критикам в новых брошюрах, и война кипе­ла по всему литературному фронту.