Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2

Сильное общественное движение поднялось в Пруссии после смерти Фридриха-Вильгельма III. В медовые месяцы царствования его преемника, Фридриха-Вильгельма IV (1840), либеральные круги тешили себя надеждою на перемену политического строя в консти­туционном духе. Евреи также уповали на нового короля, сказавшего несколько любезных слов приветствовавшим его в Берлине и Бреславле еврейским депутациям. Скоро, однако, наступило разочарова­ние. «Романтик на престоле», грезивший о чисто христианском госу­дарстве, Фридрих-Вильгельм IV имел своеобразный взгляд на еврей­ский вопрос. Рассматривая еврейство не как религию только, а как особую самобытную «корпорацию» или исторически сложившуюся народность, король признавал долгом государства давать этой на­родности свободу развития внутри ее автономных общин; но из этой верной предпосылки он делал ложное заключение, что духов­но-автономное еврейство не может участвовать в политической жиз­ни, составляющей продукт христианской культуры: как чужеродный элемент, евреи не могут быть допущены на государственную службу и даже от военной службы их надо освободить, как от функции политической. Предначертания короля, секретно обсуждавшиеся правительством, стали известны обществу; о них проникли смутные слухи в печать; о них с волнением говорили в кругах еврейских общественных деятелей. Борцы за эмансипацию возмущались. Представление короля о еврействе, как исторически обособленной «корпорации», шло в разрез с тем отрицанием еврейской национальности, на котором ассимилированное еврейское общество строило всю свою защиту равноправия; вывод же из этого представления подтверждал опасения еврейских деятелей: король, не признающий евреев немцами, не признает их и полными гражданами. Проектируемое освобождение от военной службы казалось угрожающим симптомом, заранее придуманным оправданием для намеченного лишения евреев гражданских прав.

И вот по всему фронту прусского еврейства дан был лозунг «патриотического» протеста. Организатором протеста был д-р Людвиг Филиппсон, энергичный редактор «Всеобщей газеты еврейства» («Allgemeine Zeitung des Judentums»). Представители 84 общин подписали составленную Филиппсоном петицию на имя короля, в которой умоляли не лишать евреев обязанности и чести служить в армии. «Мы перестали бы быть настоящими пруссаками, если бы лишились безусловной обязанности служить в армии», — писали петиционеры. Многие другие общины посылали королю петиции об успокоении умов путем осуществления равноправия (1841—1842). Этот поток петиций заставил правительство откликнуться. 5 мая 1842 г. министр внутренних дел Рохов объявил представителям берлинской общины, что король желает не ухудшить, а улучшить положение евреев, устранить тягостные ограничения личных прав и гарантировать большую самостоятельность еврейским корпорациям. «Но вместе с тем, — прибавил министр, — его величество считает необходимым, чтобы все эти гарантии были связаны с условиями, вытекающими из сущности христианского государства, в силу которых недопустимо предоставление евреям административной власти над христианами или вообще прав, могущих нанести ущерб христианскому общественному строю». К этому ответу правительство присовокупило мало успокоительное заявление, что оно вырабатывает новый «закон о евреях» (Judengesetz), который скоро будет обнародован. И действительно, министерские канцелярии оживленно сносились с провинциальными властями, собирая материал по еврейскому вопросу.