Сложность экономического положения вызвала рост социальной напряженности в стране. Ситуация особенно обострилась после провала правительственной программы социального обеспечения, принятой в первые месяцы пребывания Н. Чемберлена у власти по его инициативе. Она включала расширение пенсионных выплат, снижение пенсионного возраста до 65 лет, осуществление дополнительной помощи малоимущим, расширение прав местного самоуправления и другие меры. После начала политики жесткой бюджетной экономии все эти реформы были прекращены, снижена реальная заработная плата, во многих отраслях увеличен рабочий день. Ответом стал быстрый рост стачечного движения. Толчком к нему послужило крайне политизированное противостояние правительства и профсоюза горняков по вопросу о сохранении государственных субсидий горно-угольной отрасли. 31 июля 1925 г. правительство было вынуждено заявить об удовлетворении требований рабочих, что вызвало усиление позиции левого крыла Конгресса тред-юнионов (сам день 31 июля получил название «красной пятницы»). В мае 1926 г. в Великобритании состоялась и первая в истории страны всеобщая стачка. Требования, выдвинутые в ее ходе, носили преимущественно экономический и вполне умеренный характер – гарантии против сокращения заработной платы, увеличения рабочего дня. Однако многие участники стачечного движения открыто выражали поддержку лейбористской партии, требовали расширения практики национализации убыточных предприятий и даже ввода рабочего контроля на производстве. В правительственных кругах не было единства в вопросе о методах противостояния стачечному движению. Наряду со сторонниками наиболее жестких, репрессивных мер, многие представители консервативной партии полагали, что решать эту болезненную проблему целесообразно правовыми и экономическими средствами. Уже в 1926 г. было существенно ужесточено рабочее законодательство. В 1927 г. был принят новый закон о промышленных конфликтах и профсоюзах, в соответствии с ним объявлялись незаконными всеобщие стачки, призванные принудить правительство к каким-либо действиям, а также массовое пикетирование, связанное с «запугиванием» кого-либо. Рабочие, исключенные из состава профсоюзов за продолжение работы во время стачек, получали право требовать возмещения убытков. Государственные служащие могли вступать лишь в специальные профсоюзы, лишенные права участвовать в политической деятельности и вступать в Конгресс тред-юнионов или лейбористскую партию. Закон также более жестко регламентировал право профессиональных объединений на формирование финансовых фондов, предназначенных для политических целей.
В том же 1927 г. правительством были подготовлены два законопроекта, изменяющие существовавшую практику поддержки неимущих слоев населения. Пособия по безработице предполагалось выплачивать лишь при доказательстве со стороны претендующих на них лиц «действительности поисков работы». Выплата пособий для бедных передавалась в сферу действий местных органов самоуправления (в рамках графств и округов), а централизованная система попечительств ликвидировалась. Соответствующие законы были приняты в 1928 и 1929 гг. в рамках общей политики, направленной на повышение эффективности и рационализацию производства. Сам процесс рационализации производства приобретал в это время все более широкий характер и был связан с попытками предпринимателей модернизировать технико-технологическую базу традиционных отраслей, повысить их рентабельность, в том числе за счет более экономного использования трудовых ресурсов и сокращения издержек производства. Это зачастую влекло за собой уменьшение количества рабочих при росте объема труда, а в некоторых случаях – сокращение заработной платы. Для предотвращения новой волны трудовых конфликтов в 1928 г. была создана специальная правительственная комиссия под руководством банкира Альфреда Монда, задачей которой была выработка общих принципов государственной политики в области трудовых отношений. В результате ее консультаций с Генеральным советом тредюнионов были разработаны общие принципы согласованной политики примирения интересов труда и капитала, направленной на то, чтобы рационализация производства не превращалась в дополнительное средство эксплуатации рабочих.