Новейшее в туризме, или Как путешествовать за чужой счет

Ева про себя отметила, что прозвучало его обещание как-то зловеще. Но высказываться не стала. Только посматривала на него, как сначала разжимал красивую вещь, а потом, уже на ее щиколотках, снова сжимал. И подумала, что ощущения металла на ногах было непривычным. Не так ли себя чувствуют узники в кандалах? Но потом успокоилась, припомнив индианок, увешенных браслетами по всем конечностям, и еще то, что ее браслеты не кандалы, вовсе, а обереги от бед и вражеских нападений. Так ей с ними мириться стало проще.

Много позже, когда уже лежали в постели, обнявшись, и готовы были заснуть, Ева заметила, что ее мужчину что-то тревожит. Приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. Он сделал вид, что не понял этого пристального взгляда и принялся играть прядью рыжих волос, что упала ему на грудь.

– Ну, давай же, говори, что опять не так? – решила она не тянуть с объяснениями.

– Намекаешь, что у меня могут быть претензии к тебе, как к любовнице? – Попробовал Ян отшутиться. – Ладно, ладно, не дуйся. Здесь у нас с тобой все хорошо. Настолько, что ума не приложу, как смогу от тебя завтра уехать.

Ева сразу поняла, что его ждет служба. А значит, обязательно ее завтра покинет. От этой мысли неожиданно сделалось грустно. Но чтобы скрыть это чувство, изобразила озабоченность своею безопасностью.

– Как думаешь, Ядвига снова может явиться?

– Это вряд ли, – сказал Ян с уверенностью. – Она человек характерный, а ее гордости сегодня сильно досталось. Не думаю, что захочет снова приехать сюда. И вообще, не могу понять, как это ее угораздило так распустить себя.

У Евы было свое мнение на этот счет. Поэтому она чертила на его груди сложные кривые линии и думала о том, что ничего-то мужчины про женщин не понимают. Сколько Ян был с Ядвигой, не знала, но, все равно, удивлялась, как он не понимал, что та его любила до умопомрачения. И бывшую любовницу ей по-своему было жаль. Только поделать ничего не могла. Пришло Яну в голову их связь порвать, и сделал это. Сейчас ему хотелось ее, Еву. Но догадывалась уже, что постоянством этот мужчина не славился. А значит, придет день, когда и ей будет светить отставка. И поедет она домой… Что почувствовала при этой мысли? Да, ничего хорошего. Догадывалась, что и ее гордость будет ожидать большое испытание. Но она при этом сможет вернуться, наконец, в свой мир. А как обстояли дела у Ядвиги? Не было ли для нее возвращение в отчий дом новым позором? Этого точно сказать не могла. Все оттого, что еще очень мало изучила здешний мир.

– Что ты вздыхаешь и хмуришься? – подергал легонько мужчина ее за локон. – Не веришь и все еще опасаешься? Не стоит. И потом, на тебе теперь будут браслеты. В них хранится часть моей силы, и мало кто сможет с ней тягаться. Поэтому будь спокойна – все будет хорошо. А еще пришлю к тебе жену Лео. Я говорил с ним об этом сегодня. Он дал добро. Его Марта станет тебе подругой и наставницей. Все здесь покажет, разъяснит порядки и обычаи. Ты к ней прислушивайся. Она приятная женщина, а еще отличная хозяйка и мать.

– А это у меня что? – указала она на татуировку на шее. – Тоже оберег?

Ян вскинул свою левую руку и показал ей точно такой же кожаный шнурок, как был и у нее, до того, как стал тату. Только у него кулон болтался, крепко привязанный к запястью несколькими витками шнура. Он потряс рукой, и металлическая пластина заискрилась в лунном свете.

– Через это я узнаю, что с тобой происходит. И сегодня сразу пришел на помощь, как только понял, что тебе грозит опасность. На большом расстоянии трудно будет оказать тебе поддержку быстро. Поэтому будь осторожной и осмотрительной, Ева.

– А ты, значит, уедешь далеко?

– На северную границу. Она всегда у нас самая проблемная. А меня долго не было в замке, так что, надо туда наведаться.

– Понимаю. Ну, что же, надо, значит надо.

Как только Ева проводила Яна на следующее утро, к ней в комнату заглянула молодая женщина и представилась Мартой. Она ей не пришлась уж очень по душе. Нет, имела вполне приятную наружность, была обходительна и внимательна, но как-то уж слишком тиха. Вся такая правильная и хозяйственная, но при этом совсем не разговорчивая. Слова от нее было не дождаться. Правда, если о чем спросишь, объясняла все толково и без спешки. Только сама никогда разговор не начинала. Могла прийти к Еве в комнату, чтобы помочь подогнать той по фигуре новое платье, сразу приняться за дело и на протяжении нескольких часов, что уходили на работу, не проронить ни слова. И тогда приходилось слушать тишину, а иногда тихие вздохи этой женщины.

– Что ты вздыхаешь, Марта? – спросила ее, спустя некоторое время, не выдержав такого испытания. – Может, у тебя что случилось?

– А как иначе? Конечно, случилось. Мой муж уехал на северную границу, а там частенько неспокойно. Как бы чего не вышло.