Новейшее в туризме, или Как путешествовать за чужой счет

– Зайдете или снова сразу уедете? – спросила Ядвигу у самых ворот.

– Можно немного задержаться, время сегодня есть, – она кивнула своим спутникам, приглашая их следовать за ней.

Так получилось, что эти трое засиделись у них допоздна. Уже давно прозвучал отбой для всех обитателей замка. Гости же продолжали сидеть в каминном зале. А вместе с ними сама Ева и Марта с ней за компанию. Они обе уже начали пересматриваться. Время позднее, а Ядвига все никак не собиралась уезжать.

– Может, останешься ночевать? – спросила ее Ева, отчаявшись дождаться, когда та соберется откланяться.

– Нет, мне надо вернуться. Только выпила бы еще вашего вкусного отвара на дорожку.

– Это у нас Марта умеет такие замечательные напитки заваривать, – обрадовалась Ева.

– Я мигом, – Марта тоже повеселела, услышав, что троица решила все же их покинуть.

Не надо говорить, что она расстаралась поскорее выполнить пожелание гостьи, уж больно ей тогда хотелось быстрее ее спровадить. А через несколько минут, как была выпита Ядвигой ее чашка отвара, в зале из них пятерых двое крепко спали. Это были Ева с Мартой.

– Забирайте ее, живо! – приказала ягуарша, указывая своим людям на Еву.

– А браслеты? – всполошился тот, что на прошлой прогулке хотел до нее дотронуться.

– Не бойтесь. Когда она спит, да еще так беспробудно, сила, заложенная в браслетах, тоже дремлет. Может, слегка и шибанет, но не смертельно. Я это теперь точно знаю – подготовилась и навела справки.

– А со второй, что станем делать?

– Оставьте ее, как есть, сидеть и спать в этом кресле. Когда проснется, все равно, ничего определенного сказать не сможет: и память ее подведет, и сама ничего не поймет, что с ней было. А мы потом скажем, что уехали и не знаем, что у них здесь дальше происходило.

– А ловко ты это придумала! – усмехнулся ее сообщник, заворачивая почти безжизненную Еву в покрывало. – И с сонным порошком, и с тем, чтобы расправиться с девчонкой чужими руками!

– Не веселись. Рано еще, – одернула его Ядвига. – Шевелитесь, вы, оба. И идите за мной живее. Я этот замок знаю лучше, чем свой собственный, выведу вас отсюда потайной дверью быстро и незаметно. Вам только и надо, что беспрекословно слушаться и поспешать. Ну, готовы? Тогда вперед.

Глава 17

Лихо, оно хорошо, когда тихо.

Ева начала различать человеческую речь одновременно с холодом, что проникал в ее тело от земли, на которой лежала. Она слегка пошевелила пальцами правой руки и нащупала под ними траву. Не сомневалась, что это была именно трава. Не высокая, но густая, и отчего-то очень странная. Уже позже, когда сознание совсем к ней вернулось, разобралась, что на земле лежал иней. Оттого и было ей неприятно влажно и холодно в этот предрассветный час.

– Что ты там снова копаешься? – это был голос Ядвиги. Ева напряглась и различила его, но видеть ее не могла, зрение еще в тот момент к ней не вернулось. – Оставь все так. Не надо тащить ее ближе к его логову. А вот убираться нам отсюда лучше быстрее. Пошел его час, и нам здесь не место. Если замешкаемся еще немного, то у Лиха будет не одна добыча, а несколько. Ну, же, уходим!

– Но девка начала просыпаться. Я сам видел, как дернулось ее веко, и дышать стала иначе.

– Что с того? – сердилась на него ягуарша.

– А он сможет с ней справиться, если она очнется совсем? Браслеты имею в виду.

– Дались они тебе! Он не ты! Этот сможет осилить кого угодно. И хватит болтать. Здесь уже становится не безопасно. Как хотите, а я ухожу, – бросил им их третий соучастник, уже успев удалиться на значительное расстояние.

– Эй! Вместе пришли, вместе и уйдем.

– Так догоняйте скорее.

Когда голоса смолкли и удаляющиеся шаги затихли, Ева попробовала пошевелиться. Это ей удалось, но с большим трудом. И то, ей подчинялись руки и ноги, а тело казалось окаменевшим. Из-за этого и еще оттого, что со зрением по-прежнему были проблемы, пришлось на некоторое время снова замереть. Так она и лежала на сырой и холодной земле, сама не знала сколько времени. Возможно, что даже впадала иногда в забытье, не могла точно об этом знать, но самочувствие было такое, будто находилась, как над пропастью, и могла бы и совсем пропасть.