Новелла о слепце, предопределяющая и обобщающая мою смерть

Какое-то время я тонула в мыслях, смотрела куда-то в сторону и совсем не обращала внимания на своих соседей по столу. Потом повернулась и увидела странную картину: девушка, белая, как снег, сидела прикрыв рукой рот, во всем своем сиянии; напряженный попутчик-слепец, вытянув шею, вертел головой, стараясь уловить наимельчайшую деталь – все, чего не мог поймать глазами.

Тут же у столика стоял старик, обняв женщину в пальто, наброшенном на плечи и со связанными рукавами на груди. У женщины было немного покрасневшее от мороза лицо, она смотрела ласково и немного смущенно. Волосы ее вились и намокли от снега. Гипс, заковавший обе руки до локтей, никак не шел к ясным и довольно веселым глазам. Старик, сначала стоявший строго и прямо, вдруг наклонился, прижался к щеке женщины, закрыл глаза, и лицо его сморщилось – будто плакал без слез.

– Присядем, – спокойно предложила женщина.

Старик стремительно отступил от нее и быстро отодвинул стул. С перекошенным от боли лицом он посадил женщину, развязал рукава и аккуратно положил пальто на спинку стула.

– Красивая-красивая, – тихо сказала девушка, не отрывая от женщины виноватых глаз.

Слепец улыбнулся. Улыбнулась и женщина, глядя на слепца.

Старик принес пять стаканчиков горячего рома, стали молча потягивать. Теперь за столом собрались все. Впервые в баре было так хорошо. Женщина выпила ром и встала. Старик выпил только половину стаканчика, но любезно поднялся и, накинув ей на плечи пальто, связал на груди рукава. Потом обнял ее и увел, чуть переваливаясь от боли.

– Не понимаю, – чуть слышно произнесла девушка.

– Она никогда не чувствует холода и боли, – строго, но с улыбкой пояснил слепец.

– Откуда ты знаешь, ты же не видишь?

– Знаю, – медленно ответил слепец, будто ждал этого вопроса. – Она моя мать.

Девушка вытаращила глаза.

– Пойду домой, – только и сказала она тихо и в замешательстве повернула к выходу.

Та женщина в пальто со связанными на груди рукавами, была как раз тем, чего мне так не хватало, чего я так сильно хотела. Будущим.

Знаешь, слепец, я поняла, кто ты для меня. Точнее сказать, поняла, чем живу. Чувствую себя огромным комом жизненности, конечным комом, и болит каждая его клеточка. И всё. Может, этот ком полон, может, сир и наг, как отречение. Чувствую, скоро наступит час, а может, уже идет, когда ком сольется со своим концом, – тогда выскочит куда-нибудь или тихо изойдет на своем месте. И тот край кома я чувствую сильнее, чем другие человеческие чувства. Уже целую вечность не чувствую ничего другого, все те месяцы с тех пор, как встретила тебя. Что больше всего тревожит? Что только через тебя, будто через кислородную трубочку или ствол шахты, этот ком может жить. Только через тебя, слепец. Посмотрим, что будет.

Разве ты слишком мало меня знаешь? Неужели ты еще не заметил, что я слишком слаба любить тебя сильно и умно? Я могу тебя любить только совсем.

На улице холодало. Пошел снег. Хватит сидеть здесь, у рухнувшего платана, который неожиданно ярко вернул в тот вечер, когда познакомилась со слепцом. Платан упал ровно год назад да так и остался здесь лежать.

В тот вечер, когда мы со слепцом встретились на улице, я проводила его до бара.

И до самого другого вечера, в конце этой осени, когда пошли в бар во второй раз и познакомились с девушкой, пнувшей старика, я так и не поняла, что он – слепец.

Не могу представить жизни более настоящей и живой, чем ты, слепец. Несмотря на все, чем опечалили друг друга, точно знаю, что это – счастье.

С самого начала нам было суждено будущее непомерной красоты и лиричный, горький финал.