Новеллы

Было действительно последнее время смиренно обратиться в мыслях своих к Создателю, поскольку ничто уже не могло нас спасти от этой разбушевавшейся стихии. Волны бросали нас по бескрайнему водному простору, и каждое новое мгновение грозило стать для нас роковым. Просто диво, что наш обледенелый сундук еще держался на плаву, так настала четвертая ночь. И тут случилось то, чего мы больше всего боялись: шхуна, далеко отклонившись от курса, села на мель. Нос ее пикой задрало кверху, борта и днище смяло. Вода стала просачиваться внутрь. Штормом нас занесло между двумя мысами, Тухкуна и Ристана, где было множество каменных подводных островов и отмелей, - место это в народе звалось Сууррахну, или Некмансгрунд, а у моряков адской пастью, из которой, если в нее попадешь, спасения нет.

- К помпам! - заорал капитан, но матросы не двинулись с места — спасать было уже нечего. Даже шлюпку невозможно было спустить на воду, так как, хотя берег и был недалеко, штормом бы нас мгновенно разбило насмерть о камни. Так мы и принуждены были терпеливо ожидать конца, не выбрасывая даже белого флага на мачте — было бы безумием в такой шторм надеяться на помощь рыбаков с побережья. И будучи молодым и боясь смерти, я всю ночь взывал к Богу, точно голодный продрогший волчонок. Даже матросы и те бранили и увещевали меня, то того жуток был мой вопль. Я не мог примириться с мыслью, что мне предстоит погибнуть вблизи той земли, куда я намеревался нести божью милость и духовное очищение.

Велико же было наше всеобщее удивление, когда с восходом солнца мы обнаружили себя в окружении множество рыбацких ладеек или, как называло их местное население, косовушек. Это были длинные узкие черные суденышки, которые, как я впоследствии узнал, использовались лишь для разбойничьих набегов на тонущие корабли. Легкие и быстрые, они казарками скользили между бесчисленных камней.

Я выбежал на палубу и увидел, как многие из них разбиваются о камни, но тонущих подхватывают сотоварищи и втягивают в свои лодки. Волны кидали их лодки, точно ореховые скорлупки, было просто страшно смотреть, как они лавируют среди нагромождения камней. Они подплывали все ближе, стервятниками окружая шхуну. Полагая, что они спешат нам на помощь я было благодарственно сложил руки, но капитан сердито оттолкнул меня в сторону и сказал:

- Не радуйся прежде времени — этими людьми движет только жажда наживы, до нас им нет дела. Им даже на руку, чтобы мы погибли, тогда бы не было ни свидетелей, ни доносчиков на них.

И действительно, едва поднявшись на шхуну, они топорами срубили мачты и, посчитав теперь корабль своей добычей, принялись грабить. Это были мужики из деревень Пихла и Куритса, крепкие, обветренные, бородатые. Потом уже, пожив среди них, я узнал, что они считают своей добычей любой корабль, который сел на мель и у которого штормом сломало мачты. У них даже был обычай показывать каждому проходящему кораблю заднюю часть своего тела, что, по их поверьям, должно было приводить корабль к гибели. Впоследствии я нередко видел хийумаасцев, даже женщин и детей, поворачивающихся спиной к морю, едва на горизонте показывалось какое-нибудь судно. Никакие, даже самые суровые наказания не в силах были отвратить их от злодейских разбойничьих набегов.

Все, что ни попадало им под руку, они сбрасывали в свои лодки. На ропот да и на брань капитана и матросов они не обращали внимания, только издевательски ухмылялись в ответ. И загрузив лодки доверху, попрыгали на весла и погребли к берегу, не взяв ни одного из нас. У них почиталось за великий грех спасать людей, прежде чем вся добыча не будет на берегу, ибо за то время корабль мог бы затонуть и они бы остались без поживы. Сколько я ни увещевал их словом божьим и даже жалостно ни просил, они оставались глухи к моим словам. И лишь когда я сказал, что я их новый пастор, они взглянули на меня, улыбнулись и сказали дружелюбно, что пастор им и впрямь необходимо и чтобы я подождал еще немного — скоро они за мной вернутся.

И действительно, в следующий заход они взяли меня с собой, отказавшись, однако, спасти команду. Еще долгое время матросы махали руками и кричали нам вслед, затем спустили за борт шлюпку, но мгновение спустя буря бросила ее о камни, и все они, как один, погибли. Я видел еще, как они появлялись на поверхности, качались пробкой на волнах, но потом все исчезли — лишь шапки остались колыхаться на воде.