Новеллы

Имменсо (пытаясь вернуть себе обычную самоуверенность под прицелом ласкающих фиалковых глаз). Объяснить — не велика хитрость. Всякий дурак, смею вас заверить, может объяснить что угодно. Другое дело, много ли вы почерпнете из его объяснения.

Миссис Эттин. Поверите ли вы, что я уже трижды была замужем?

Имменсо. Но разве это нужно объяснять? Неужели у вас нет дома обыкновенного зеркала?

Миссис Эттин. Ах! Какая галантность! Вы заставляете меня краснеть.

Клара. Берегись, Имм. Ты ведь простой смертный, как тот римский завоеватель, о котором ты нам рассказывал.

Миссис Эттин. Завоевать ваше расположение, мистер Чэмпернун, было бы для меня большой честью; кстати, позвольте вас спросить, отчего это невозможно.

Имменсо (встает с немалым усилием и направляется к стулу, стоящему поодаль). Вы не сочтете меня грубияном, если я попрошу вас начать наше знакомство с начала, а не с конца?

Клара. Не выйдет, Рози.

Миссис Эттин. Сама знаю. Но разве не странно? Ведь я не дурна собой. Не лишена привлекательности. И, кажется, не безнадежно глупа. Право, по-моему, я просто очаровательна: во всяком случае, мне всегда удавалось привлекать к себе мужчин. Не одному я вскружила голову. А кончилось тем, что у меня было три мужа, и ни одного мне не удалось удержать, хотя я изо всех сил старалась их покорить и ублажить. А вот Клара так неразборчива в словах и поступках, покупает туалеты где придется, носит их как попало, держит нас всех в черном теле, скандалит, не щадит наших маленьких слабостей и безо всякого труда удерживает такого завидного мужа, хотя все мы жаждем его похитить.

Клара. Что это вы сказали о моих туалетах? Я вовсе не покупаю их где придется, а заказываю там же, где и вы, у Валентино, и притом никогда не торгуюсь. Чего вам еще? Нельзя же требовать, чтобы я всю жизнь посвятила только своей внешности, правда? Похищать чужих мужей — это не по моей части.

Миссис Эттин. Дорогая, вам незачем похищать чужих мужей. У вас есть даровой товар самого высшего сорта. А мы, бедняжки, все наряжаемся, да красимся, да румянимся, да пленяем, и все тщетно. Даже если нам удается их завлечь, они сразу бросают нас. Вот что вы мне объясните, мистер Чэмпернун. Ведь это такая несправедливость.

Имменсо (рассуждает основательно и серьезно). Я полагаю, что постоянство в супружеской жизни возможно лишь в том случае, если оно становится одной из естественных потребностей, подобно пище. А пища эта отнюдь не сладкая. Человек не может питаться сдобными булочками.

Миссис Эттин. А вот слон может.

Имменсо. Вы нанесли мне сокрушительный удар, миссис Эттин. Ведь как раз перед тем, как вы сюда пожаловали, я сравнил себя со слоном. Притом любопытно, что я питаюсь главным образом булками. Но это простые пшеничные булки. Если бы я попробовал питаться сдобными булочками, сладости приелись бы мне очень скоро. А если я назову Клару булкой…

Клара. То я назову тебя свиным окороком: что, съел?

Имменсо. То моя сестра, которая не питает насчет меня никаких иллюзий, назовет меня свиным окороком. Вам же, миссис Эттин, следует извлечь из этого такую мораль: вы стараетесь быть неумеренно сладкой, а потому обыкновенный мужчина пресыщается вашим очарованием после краткого медового месяца.

Миссис Эттин. Но отчего же это не распространяется и на мужское очарование? Фрэнклин Барнабас — самый очаровательный мужчина, какого я знаю, но Кларе он не приедается. Что вы на это скажете?

Имменсо. Скажу, что иногда он все же ей приедается.

Клара. Не болтай лишнего, Имм. Я ушла вовсе не поэтому.

Миссис Эттин. А! Значит, вы все-таки уходили?

Клара. Раз уж Имм так легкомысленно проговорился, да будет вам известно, что мы с Фрэнком расстались потому, что он со своим братом основал новую религию, а я решительно отказываюсь ее признать и не хочу больше даже слышать об этом.

Миссис Эттин (печально). Но вы расстались совсем не надолго, да?

Клара. Почти на неделю. По-вашему, это мало?

Миссис Эттин. И все-таки он вернулся.

Клара. «Он вернулся»! Как прикажете вас понимать? Это я вернулась. Не думаете же вы, что он мог уйти от меня.

Миссис Эттин. И у меня была такая надежда. Но если ваш брат прав, отчего Фрэнклин вам все же не приедается? Ведь он — самое сладкое лакомство на свете, и никак, кроме…

Имменсо. Вернее, он никак не Кромвель. Ведь Кромвеля не назовешь сладким, он был непреклонен и тверд, как оливковая косточка. Отсюда, без сомнения, и его имя — Оливер.

Миссис Эттин. Что ж, это остроумно. Но при всем том я остаюсь в одиночестве, а Клара торжествует. Доктор Конрад, может ли наука сказать свое веское слово?

Конрад. Да. Как утверждает наука, вся беда в том, что Фрэнк не амеба.

Миссис Эттин. А что это такое — амеба?

Конрад. Наш общий предок. Ранняя форма жизни, которую вы обнаружите в ближайшей канаве.

Миссис Эттин. Но при чем тут Фрэнклин?

Конрад. Амеба способна делиться надвое, затем из двух образуются четыре и так далее. Фрэнк же не способен к делению, из него не образуется десяток Фрэнков, чтобы всем желающим женщинам досталось по Фрэнку. Он только один и принадлежит Кларе. Не лучше ли вам примириться с этим?