Новеллы

С воплем, которому мог бы позавидовать сам Михей, очкастый вскочил, кинулся сломя голову к соседнему дереву и вскарабкался на него с проворством, для такого пожилого господина почти сверхъестественным.

— Слезай, — сказала чернокожая девушка. — Не худо бы тебе знать, что крокодилы водятся только возле рек. Я всего лишь поставила опыт. Слезай!

— Но как же я слезу? — спросил очкастый, весь дрожа. — Я ведь себе шею сломаю.

— А как ты залез туда? — спросила чернокожая девушка.

— Не знаю, — ответил он, чуть не плача. — Так можно и в чудеса поверить. Я никогда бы не мог залезть на это дерево, и вот, однако же, сижу здесь, и мне уже никогда не спуститься на землю.

— Интересный опыт, правда? — сказала чернокожая девушка.

— Позорный по своей бесчеловечности, противная девчонка, — простонал он. — Скажи, а тебе не пришло в голову, что ты можешь стать причиной моей гибели? Или ты воображаешь, что хрупкий физиологический организм вроде моего можно подвергать таким перегрузкам и они не скажутся пагубно или даже фатально на сердце? Теперь уж я до конца своих дней не смогу сесть на бревно. Мне кажется, что пульс мой сильно учащен, беда только, не могу его посчитать: вздумай я отпустить ветку, я тотчас рухну вниз.

— Ну, уж если ты умудрялся вырезать половину мозга у собаки, не нарушив при этом ее слюноотделения, тебе нечего беспокоиться, — невозмутимо возразила она. — По-моему, африканское колдовство куда действенней, чем твое гаданье на собаках. Одно мое слово, и ты вскарабкался на дерево, как кошка. Ведь ты и сам согласен, что это чудо.

— Сказала бы ты какое-нибудь другое слово и спустила бы меня с дерева в целости и сохранности, ведьма проклятая, — проворчал он.

— И скажу, — промолвила чернокожая девушка. — Посмотри-ка, древесная змея принюхивается к твоему затылку.

В мгновение ока очкастый оказался на земле. Приземлился он, правда, на спину, но тут же вскочил на ноги и воскликнул:

— Не воображай, что тебе удалось обмануть меня. Я прекрасно понял, что ты придумала змею, чтобы напугать меня.

— И все равно испугался, будто змея взаправдашняя, — сказала чернокожая девушка.

— Ничего подобного! — с негодованием вскричал очкастый. — Нисколько я не испугался!

— Что-то не верится, если судить по тому, как ты с дерева сиганул, — сказала чернокожая девушка.

— Но вот что интересно, — сказал очкастый, быстро овладевший собой, стоило ему очутиться в безопасности. — Это был условный рефлекс. Любопытно, удалось бы мне заставить собаку вскарабкаться на дерево?

— А зачем это нужно? — спросила чернокожая девушка.

— Как зачем? Чтобы научно обосновать данное явление, — ответил он.

— Глупости какие! — сказала чернокожая девушка. — Собаки не могут лазить по деревьям.

— Я тоже не могу, покуда меня не толкнет на это воображаемый крокодил, — сказал профессор. — Как бы мне заставить собаку вообразить себе крокодила?

— Для начала познакомь ее с несколькими живыми, — сказала чернокожая девушка.

— Это обойдется очень дорого, — сказал очкастый, нахмурив брови. — Собаки стоят гроши, если покупать их у профессионалов-собаковоров или подождать дня уплаты собачьего налога, а крокодил станет в копеечку. Надо этот вопрос хорошенько продумать.

— Прежде чем ты уйдешь, — сказала чернокожая девушка, — скажи мне — ты веришь в бога?

— Бог — это никому не нужная и отжившая свой век гипотеза, — сказал очкастый. — Вселенная — всего лишь гигантская система рефлексов, вызываемых разного рода раздражителями. Если, например, я стукну тебя по коленке, у тебя подпрыгнет нога.

— Не советую, а то я тоже могу стукнуть тебя своей дубинкой, — сказала чернокожая девушка.

— В научных целях приходится предупреждать вторичные и, казалось бы, не относящиеся к делу рефлексы вроде этого, путем связывания подопытного индивида, — сказал профессор, — и в то же время эти вторичные рефлексы имеют право на существование, как пример рефлексов, обусловленных ассоциацией идей. Я потратил двадцать пять лет жизни, изучая их воздействие…

— Воздействие на что? — спросила чернокожая девушка.

— На собачью слюну, — ответил очкастый.

— И добавило это тебе ума-разума? — спросила она.

— Разум меня не интересует, — сказал он. — По правде говоря, я не знаю, что это такое, и у меня нет оснований думать, что он вообще существует. Мое дело — познавать явления, до сих пор не познанные. Я делюсь своими открытиями с миром и тем самым делаю ценный вклад в общий котел научных истин.

— А многим ли лучше станет мир, когда в нем останутся только знания и не останется милосердия? — сказала чернокожая девушка. — Неужели у тебя не хватило мозгов придумать более подходящий способ выяснить то, что тебя интересует?

— Не хватило мозгов? — вскричал очкастый с таким видом, словно не мог поверить своим ушам. — Ты, по всей вероятности, потрясающе невежественна. Разве ты не знаешь, что мужи науки — это мозг, мозг с головы до пят?