Новеллы о вратаре

На игру против сборной СССР нам было дано совершенно иное тактическое задание: прорываться по краям, где были поставлены наши «реактивные двигатели» — Гарринча и Загало, рвать оборону соперников на флангах, отвлекать сюда ее главные силы и затем точными навесными передачами вводить в прорыв игроков центра для завершающих усилий.

Как я уже писал, на первых же минутах она принесла успех. Тут, по-видимому, сработали два элемента: стремительность и особенно неожиданность. Два попадания в штангу, вихрь атак и гол.

Потом все надолго застопорилось, хотя мы прилагали значительные усилия, чтобы увеличить счет и тем самым обезопасить себя от всяких случайностей. В чем же было дело? Прежде всего, в Яшине.

В матче против сборной Бразилии он зарекомендовал себя мудрым тактиком, показав игру, которой мы еще до него не видели.

Нужно сказать, что защитники советской команды несколько растерялись, действуя против таких «неуловимых», как Гарринча, Диди, Загало. В линии обороны то там, то здесь появлялись бреши. Но их в буквальном смысле этого слова закрывал своим телом ваш вратарь. Он все время был в движении, выскакивая на перехваты идущих то слева, то справа, то по верху, то по низу мячей. Он взмывал за ними в небо и доставал своими длинными, цепкими руками. Он, случалось, нырял за ними в густой частокол ног. Иными словами, от угла к углу штрафной площадки, от ограничивающей ее линии до лицевой и обратно действовал своеобразный «чистильщик», срывающий все наши попытки создать напряженность в зоне ворот.

Его действия были для нас в свою очередь полной и весьма неприятной неожиданностью. Они явно расстраивали, казалось бы, безупречно составленный и начавший так красиво осуществляться план. Ни в первом, ни в начале второго тайма мы не смогли реализовать свои настойчивые усилия. Не могли — это совершенно искреннее признание и точное определение.

Вот почему, когда Вава за пятнадцать минут до конца матча, использовав нерасторопность защитников, забил все-таки второй гол,— мы восприняли это, как необыкновенную радость. Мы бросились обнимать нашего дорогого Ваву, целовать его, и делали это гак горячо, так искрение, что он… потерял сознание. И его в течение нескольких минут приводил в чувства наш добрый доктор.

Матчем со сборной СССР завершились игры в подгруппе, мы вышли из первого испытания с прекрасным результатом, и в раздевалке, естественно, царило радостное возбуждение. Только Диди казался угрюмым. Это не могло остаться незамеченным для такого чуткого человека, как господин Феола.

— Что с тобой, мой друг? — спросил он у Диди, прекрасно действовавшего на протяжении всего матча.

— Я проиграл спор Жильмару,— сказал Диди. И рассказал его суть.

— Ну, не грусти, парень. Этому русскому забить гол и верно не так легко. Жильмар знает, что говорит.

Есть у меня и еще одно воспоминание, связанное с той замечательной порой. Незадолго до финального матча газета «Стокгольм Тиднинген» выпустила специальный иллюстрированный номер, в котором поместила портреты участников чемпионата, наиболее отличившихся, по ее мнению, в проведенных матчах. С ее страниц улыбаются почти все мои товарищи, француз Фонтан, шведы Хамрин, Лидхольм, Скоглунд, немец Фриц Вальтер… Есть там и мой портрет. А совсем рядом — портрет Яшина. Я берегу эту газету, как берегу старательно все, что относится к моей жизни в футболе.

С тех пор я глубоко ценю искусство этого великолепного мастера, которого считаю одним из лучших голкиперов нашего времени. Не знаю даже, с кем и сравнить его. Разве что с Жильмаром, который верой и правдой служил нашей сборной на чемпионатах мира в Швеции и Чили, всегда показывая стабильную, надежную, всецело подчиненную интересам команды игру.

Я сравниваю Яшина с Жильмаром потому, что последний мне очень близок и дорог. И все-таки, если быть объективным, класс русского голкипера в известной мере выше, так же как выше и сложнее испытания, выпадавшие на его долю,

Яшин вошел в историю мирового футбола не только как великолепный исполнитель, но и как неутомимый творец, как человек, создавший много нового в сложном вратарском искусстве. Это и поднимает его над всеми остальными собратьями, в том числе и над великолепным и всеми нами любимым Жильмаром.

Я писал уже, что в чемпионатах мира мы стартовали одновременно. Уже в Швеции Яшин был признан всеми специалистами одним из лучших голкиперов планеты. Затем в Чили он несколько сдал. Во всяком случае, в одном-двух матчах сыграл не лучшим образом. Наши обозреватели писали, что он «доживает свой век». Писали об этом и обозреватели других стран, в том числе, как мне известно, и советские журналисты.

Но Яшин еще целых десять лет продолжал изумлять своим нетускнеющим искусством. Десять лет продолжал оставаться Яшиным, королем футбольных ворот. Это великолепный пример любви к спорту.

Я откликаюсь на ваше письмо потому, что мое искреннее желание состоит в том, чтобы воздать должное этому замечательному спортсмену и человеку.