Новенькая для коменданта

Тьма недовольно заворчала. Показушница явно надеялась заслужить высокий балл. Зато я почувствовала облегчение. Меня совсем не волновала победа.

— Ничья, — поправил меня Генри. — Это было поучительно для нас обоих.

— Секунданты? Вы довольны исходом? — поинтересовалась призывательница: — Замечания? Не были ли нарушены правила?

Белинда задумчиво поглядывала на тьму, но замечание своё озвучить не решилось. Ясно же, что я сжульничала. Вернее, кое-кто приставучий помог мне в очередной раз.

— Замечаний нет, — подтвердила целительница. — Капитан Дайхард, вам есть что сказать.

— Ничего. Расходимся, — мрачно сообщил ректор, и в его взгляде читалось явно:

А с тобой мы поговорим отдельно, Алоиза.

Студенты нехотя разбредались по делам и не очень-то спешили покидать место недавней дуэли. Николас, Джинджер и Хлоя явно планировали задержаться.

Генри с благодарностью отпустил своего духа, а вот тьма Гидеона уходить не планировала.

— Как это понимать, Алоиза? — вполголоса спросил капитан.

— Я в таком же замешательстве, господин ректор. Напомнить, что это ваша тьма в последние дни проявляет ко мне чрезмерное внимание?

— Ты призвала её нарочно, как ты сделала это? — а теперь он спрашивал меня уже с явным недовольством.

— Я знаю не больше вашего.

— В мой кабинет живо! Вы обе, — прошипел Гидеон.

Мне пришлось нарушить границы круга и выйти к капитану с его тьмой на плечах. Генри последовал было за нами, но Дайхард быстро остановил его.

— Остальных я с собой не звал, — почти прорычал ректор.

Я впервые видела его таким, неужели, его так сильно разозлила выходка тьмы? Тогда придётся заступаться за неё изо всех сил.

Я едва поспевала за капитаном, пока мы шли по двору, а затем по длинным анфиладам. Его размашистые шаги и напряжённая спина не сулили мне ничего хорошего. Уверена, будь я таким же хорошим ментальным магом, как Генри, прочитала бы много гнева, что сам Гидеон презирает и искореняет. Зато это явно чувствовала тьма, жалась ко мне и все меньше хотела следовать за своим носителем. Нам двоим ещё можно было избежать неминуемого наказания и сбежать, но мы тянули, пока не стало поздно, а дверь кабинета ректора не закрылась, осекая все пути отхода.

— Сядьте, — презрительно скомандовал капитан, открываясь мне с новой стороны.

Села напротив его стола, слыша как крутанулся ключ в замочной скважине, пробуждая у меня все больше вопросов. Следом мужчина выплеснул воды на зашипевшие угли в камине.

Гидеон явно не хочет, чтобы нам помешали.

Вскоре он присоединился ко мне, сел напротив и очень долго молчал, изучая меня. Мне стало неловко, и я опустила взгляд к своим сложенным на коленях руках. Сейчас рядом нет Генри, чтобы защитить меня от моей же правды, а она так и рвётся наружу, из-за зелья. Хочется сказать Гидеону, что даже в гневе он очень красив, что его взгляд вовсе не пугает, что больше всего меня изводит лишь это напряженное молчание, повисшее между нами, но ещё больше я боюсь его нарушить.

— Я все понял, Алоиза Иксора Нобераль, — холодно сообщил капитан Дайхард, и я вся сжалась под его тяжелым  взглядом. Папенька тоже называет меня полным именем, когда крайне недоволен.

Нетрудно догадаться, что выбило из равновесия ректора, и о чем он догадался. Я буквально на каждом углу твержу о своей влюбленности  в него, теперь ещё и на дуэли приманила его тьму. Все это выглядит не очень хорошо со стороны.

— Что вы поняли? — я все тянула, боясь прямого вопроса, и что зелье до сих пор не выветрилось.

— Ой, да брось, Алоиза, сегодня все окончательно встало на свои места. Сама признаешься, или мне за тебя это сказать?

Второе казалось мне ещё более унизительным, так что это испытание я встречу гордо и…

—... сама, капитан Дайхард.

— Отлично. Говори. Я жду.

— Я люблю вас. Началось всё с воспоминания Вивеки, когда она впервые вас показала. Вы верно уже не помните, но однажды вы отчитывали мою сестру, а после приняли в свой отряд. Уже тогда вы показались мне очень благородным, добрым и достойным человеком. Сердце не выбирает, господин ректор, оно ставит перед фактом, и если вас неприятно смущает этот факт, я буду изо всех сил стараться не показывать своих чувств. Видимо, ваша тьма решила таким странным способом поддержать меня, знает, что вы ко мне равнодушны…

Вот и все. Назад пути нет. Вот только по озадаченному лицу Гидеона, я поняла, что не совсем этого признания он ждал. Ему потребовалась добрая минута, чтобы прийти в себя и вернуть то холодное и надменное выражение лица.

— Отличная попытка, госпожа Нобераль. Играть так до конца? А я в какой-то миг поверил в ваш порыв к преподаванию, открыл двери Нуриджа и не только. Но вы продолжаете лгать. Признаться, я купился на ваши слёзы в эфире, на тираду вашего отца.

— Не понимаю...

— Хватит. Скажи мне правду. Ты здесь с проверкой. Изучаешь мою тьму, чтобы понять можно ли мне доверять студентов? Что вы планируете делать с Нуриджем и моими учениками?

— Ничего.

— Не лги мне, Алоиза! — он встал из-за стола и навис надо мной, уперев руки в стол. — Зачем ты здесь?