Новенькая для мажора (СИ)

Мы провели у него дома все выходные - купались в бассейне со стеклянными панорамными стенами, играли в бильярд, смотрели фильмы в его мини-кинотеатре, даже готовили вместе, как какая-нибудь мирная семейная парочка.

Эта влюбленность пьянила до головокружения, до сумасшедших искрящихся солнечных зайчиков в животе! Я тонула в его черных глазах и не могла насмотреться на беспечную улыбку, так часто загоравшуюся на его лице, когда мы были вместе.

И с каждой проведенной с Русланом секундой, я все больше хотела сказать ему эти заветные слова, которых он от меня так ждал…

Но не говорила.

Почему? По тем же причинам, что и раньше.

Часть меня все еще не могла поверить, что я удостоилась любви великолепного Руслана Орлова, и опасалась, как бы его влюбленность не выветрилась, словно легкое опьянение от шампанского, разящее быстро и еще быстрее исчезающее без следа. Часть меня не могла не думать о том, как он обращался с другими людьми. Часть все еще боялась этого человека, его несдержанности и жестокости.

Все то же. И он был все тем же.

Но каким все-таки был Руслан! Я не ошиблась тогда в своих суждениях - он, и правда, очень много читал и предпочтение отдавал классике, вплоть до Гомера и «Эпоса о Гильгамеше».

Более того, в чем-то Руслан был даже образованнее меня! Я, например, не читала жизнеописаний Александра Македонского, не изучала с такой скрупулезностью философских трактатов от античности до Макиавелли, Канта и Ницше. Парень без особого труда затыкал меня за пояс в такого рода разговорах, и помочь мне в них могли только мой здравый смысл и незамутненный ум.

Зато с ним легко и с удовольствием можно было подискутировать на литературные темы, правда, точек зрения он придерживался жестких и даже циничных, в своем мнении был так же упрям и несгибаем, как и я, а потому наши дискуссии быстро перерастали в жаркие споры.

Это было интересно и весело ровно до того момента, как я в сердцах огрела его мокрым полотенцем, а Орлов в отместку скинул меня в бассейн прямо в банном халате и тапочках.

В общем, скучать мне в его обществе не приходилось. Порой Руслан веселил меня, а чаще злил, но я уже с трудом представляла, как расстанусь с ним в понедельник. Он рассказывал мне разные интересные, порой пугающие, но всегда захватывающие истории из своей чересчур насыщенной событиями жизни.

А еще он больше рассказал мне о своей семье.

- Моя мама была известной пианисткой, выступала в вокально-инструментальном ансамбле, и сама пела, сочиняла, - сказал, сыграв мне на фортепьяно мелодию The Beatles «Let it Be». - Давно, очень давно я не играл… Как раз с ее смерти и не играл.

Я не знала, как выразить ему свое сочувствие, а потому просто положила ладонь ему на предплечье.

- Так красиво получилось, - улыбнулась, - хоть и давно не играл. Музыканты меня всегда поражали. Это же волшебство какое-то!

-Ну, «музыкант», это ты хватила!

- А ты сам не сочиняешь?

- Совершенно бездарен, от мамы мне достались только руки, - показал на свои длинные пальцы, которые и раньше удивляли меня своим изяществом.

- Если честно, фортепьяно у меня как-то не вяжется с твоим образом. Я бы тебя скорее какой-нибудь звездой рока с бас-гитарой представила!

- А мне казалось, ты уже прекратила вешать на меня ярлыки, - усмехнулся Руслан.

Было слишком тяжело прекратить - уж больно заметный был у него вид.

- А зачем ты набил столько татуировок?

- Знакома с таким понятием, как «самовыражение»?

- И что же ты самовыражаешь этим…

…видом босса преступного мира, отсидевшего двадцать лет за решеткой.

- Кто я такой. Чего от меня можно ждать.

- Что ты способен прикончить того, кто на тебя косо посмотрит? - ляпнула, не подумав.

- Да, что-то вроде того. Если при виде меня у людей поджилки не трясутся, значит, я что-то делаю не так. Положение обязывает, - хмыкнул Орлов.

- Но зачем? Зачем тебе пугать людей? Какое удовольствие ты от этого получаешь?

- Это до нелепого наивный вопрос, Птичка. Зачем мне быть в своем кругу самым главным? Это моя базовая потребность, как человека и мужчины.

- Главным можно быть, и не собирая хулиганских банд…

- Ну, когда откроешь свой способ, можешь им со мной поделиться, ибо другого я не знаю.

Вот именно поэтому я не могла сказать ему этих простых, самых главных слов! Потому что при всех его достоинствах, уме и начитанности, он по-прежнему оставался тем же самым человеком, который в первый день нашего знакомства назвал меня «грязью под его ботинками».

Оставался высокомерным мажором, считающим, что окружающие люди должны беспрекословно повиноваться ему абсолютно во всем.

Глава 31. Сердце голубки

Проснувшись в понедельник по будильнику, тут же вскочила на ноги и отправилась в ванную. Быстро приведя себя в порядок, накинула одежду и выскочила, было, за дверь…

- Куда это ты так бежишь? - поймав меня в охапку на пороге, Руслан прошел в комнату вместе со мной.

Его губы коснулись моей шеи, горячие ладони беззастенчиво проникли под тонкое платье.

- В школу… - прерывисто вздохнула я.