Новенькая не для меня

Собираюсь уже отключить телефон окончательно. Рычу от злости, что Глебас так не вовремя полез со своим боулингом, блин.

Прилетает сообщение. За багровой пеленой вижу одно слово «поговорить».

Быстро отбиваю ответ, что мне не до него, и выключаю телефон, чтоб не бесил лишний раз.

– Так, ещё раз. Во сколько отец с мамой уехали?

Я стараюсь говорить спокойно, но гребаное предчувствие какого-то лютого трындеца не покидает меня.

– Да я вот как раз пришла, собиралась готовить на сегодня. К твоему приезду.

– А дальше что?

– Да ничего, – качает головой, – посадил её в машину, и они уехали. Куда, я не знаю.

Пожимает плечами. И даже через это простое движение ощущаю, как она водружает на себя вину.

– А он был без вещей?

Кивок.

Бесконтрольно начинаю сильнее тарабанить по рулю. Потираю подбородок.

– А Оксана даже телефон не взяла, я потом в комнату поднялась, а он на тумбочке лежит, отключенный.

– Вот же блин, – пораженно выдыхаю, – так, ладно. Спасибо, Люб, что сразу мне позвонила. Я найду маму.

– Хорошо бы, – женщина тяжело сглатывает и встречается со мной взглядом, – не понравилось мне, в каком она состоянии была.

Угукаю. С трудом сглатываю ком в горле и понимаю, как мне в этот момент становится страшно.

– Я вас домой подкину и поеду маму искать.

– Куда?

Пожимаю плечами.

– Не знаю, у меня впереди два дня. Много успею объехать, – пытаюсь разрядить обстановку тупой шуткой, но мне ни фига не смешно.

– Ты мне позвони, как что-то выяснишь.

– Конечно.

Оставляю женщину возле её подъезда и срываюсь с места.

Мозги плавятся от соображений, куда бежать и что делать. Приходится включить телефон.

Набираю единственный номер, который приходит на ум.

Но блин, там механический голос сообщает, что абонент вне зоны.

Заруливаю в знакомый двор и достаю из бардачка ключи. Взбегаю на нужный этаж и вжимаю кнопку звонка.

Дверь распахивается.

– Что с телефоном? – с порога выпаливаю.

– И тебе доброе утро, племянничек, – на пороге стоит заспанная тетя и сверлит меня недовольным взглядом.

– Мама не у тебя?

Удивленно распахивает глаза. И даже окончательно просыпается.

– Нет. А должна?

– Отец её куда-то увез, – быстро выдаю я и захожу в квартиру.

– Куда?

– Блин, – психую, – если бы я знал, я бы не прилетел к тебе, правда же?

– Так, не бесись. Разберемся.

Падаю на диван и запускаю руки в волосы. Хочется заскулить от беспомощности. Куда ехать-то?

– Да как мы разберемся, блин?

Мой телефон оживает, и я хватаю его дрожащими руками.

Сообщение. От Глеба:

«Ну что там, брат?»

С рыком долблюсь о спинку дивана и прикрываю глаза.

Погодите, а кому я отвечал утром?

Прокручиваю переписку, и хочется запулить телефон в форточку.

Снежинка, и мой офигительно дружелюбный ответ.

– Да блин, – выплевываю я.

Почему если трындец случается, то он случается такой кучей?

Глава 31

Ярослав

За выходные с ног сбиваюсь в поисках хоть каких-то следов мамы. Катя тоже пытается всеми силами помочь, но ничего не выходит.

Мама словно провалилась сквозь землю. И с каждым часом неизвестности во мне поднимается волна злости на единственного человека, который виноват в том, что сейчас происходит с нами.

– Племяш, ты, может, хоть поспишь? Смотреть на тебя страшно, – в кухню заходит Катя, пока я сверлю взглядом телефон и набираюсь смелости позвонить отцу.

Я во что бы то ни стало должен узнать, куда он увез маму.

Иначе у меня крыша окончательно поедет. Но нужно как-то подтолкнуть отца к тому, чтобы он признался в ее местонахождении.

Катя кладет руку мне на плечо, и это немного успокаивает. У неё под глазами синие круги, наверное, не меньше моих.

– Я тоже волнуюсь, но тебе завтра в школу, ты должен отдохнуть.

– Да какая школа, Кать? Не пойду я никуда завтра. Вообще не появлюсь, пока не выясню, что с мамой все хорошо и этот козел ничего с ней не сделал.

Катя качает головой. Щелкает чайником и садится напротив.

Обхватывает мой кулак, и я хмыкаю: какая же маленькая у нее ручка по сравнению с моей лапой.

Мысли простреливает воспоминание о Снежинке. После того сообщения раз двадцать набирал, но она, видимо, все же надулась на резкость.

Заслуженно. Я б тоже на её месте надулся.

Можно сказать, послали ни за что.

– Яр, Леша твой отец. Каким бы он сейчас ни был, но я думаю, с ним лучше не ругаться.

Закатываю глаза к потолку. И тетя туда же. Все его защищают и не видят, что происходит перед носом.

– Кать, он куда-то засунул маму, и теперь мне приходится обзванивать больницы в поисках неё. Это нормально?

– Это ненормально, но нужно постараться подойти к ситуации с холодной головой. Ты говоришь, что Оксана собрала вещи.

– Так сказала Люба, – киваю и хмурюсь.

– Ну вот… – Катя замолкает, а я наклоняюсь над столом.

– Что?

– Пока не знаю, но вряд ли с вещами везут в плохое место, разве нет?

Дергаю плечами и ерошу волосы.

– Завтра ты пойдешь в школу, – напирает, а во мне, наоборот, зреет протест.

Блин, я вполне в состоянии решить, куда и зачем мне ехать, идти, бежать.

Оставляю её реплику без ответа и решаюсь на звонок.

Подношу телефон к уху и слушаю длинные гудки. Сердце замирает в ожидании ответа. Которого так и не следует.