Новенький

— Мы с ним расстались. — Мими вспомнила об этой сделке — пенал с клубничками в обмен на свободу, — и от чувства вины у нее скрутило живот. Нужно все рассказать Ди. Хватит ли духу?

Ди повернулась к Мими.

— О! Это же просто… — Ди, не договорив, проглотила слово, но явно обрадовалась — что задело Мими гораздо сильнее, чем она ожидала. Ясно, что все осуждали ее выбор, хотя Ди не сказала за несколько дней об этом ни слова.

— Да, это здорово. — Мими договорила сама. — Я знаю. Сама не понимаю, что на меня нашло, когда согласилась с ним встречаться.

— Да… — Ди впервые улыбнулась. — Мы тоже удивились. У вас с ним нет ничего общего.

— Наверное, мне это просто польстило. До сих пор никто из мальчиков не хотел со мной встречаться. Потому что я ненормальная.

— Нет, это неправда!

— Правда. Ты знаешь, что я ненормальная. Я всегда в стороне. Я ничего не умею толком. Учусь неблестяще, бегаю небыстро, не рисую и не пою. У меня бывают эти идиотские приступы головной боли. Все считают меня ведьмой или чем-то вроде. Иногда сама не понимаю, как вышло, что я твоя лучшая подруга.

«Особенно когда краду твои вещи и вру тебе», — добавила она мысленно.

— Не говори глупостей, ты самый интересный человек из всех, кого я знаю, — ну, если не считать Осея теперь.

Мими почувствовала острый укол ревности и сильное искушение как следует дернуть за косу, которую заплетала. Но она совладала с собой и только слегка потянула за кончик со словами:

— Почти готово. У тебя есть резинка для волос?

Ди порылась в кармане джинсов.

— И через скакалку ты хорошо прыгаешь, — сказала она, протягивая Мими красную резинку.

Мими засомневалась, что Ди говорит всерьез, и решила, что шутит. Она рассмеялась.

— Да, лучше всех. — Она выпустила косу подруги из рук. — Готово.

— Спасибо. — Ди прислонилась было затылком к стене, но вздрогнула и прижала ладонь к щеке. — Больно.

— Затылок?

— Да.

— Ты здорово ударилась. Голова кружится, тошнит?

— Нет.

— Это хорошо. Может, обошлось без сотрясения мозга. Это будет больше всего волновать медсестру.

Они посидели молча. Наступил подходящий момент, чтобы рассказать всю правду про пенал. Мими сглотнула, открыла рот — но ничего не произнесла. Было очень трудно признаться в дурном поступке. С волосами, заплетенными в косу, Ди выглядела немного успокоившейся, больше походила на себя обычную. Мими не хотелось расстраивать ее.

Зазвучала новая песня, и момент был упущен. Мими и Ди выпрямились.

Я слышала, у него есть хорошая песня.
Я слышала, у него есть стиль.
И я пришла посмотреть на него,
Немного его послушать.

Несмотря на приглушенный звук, нельзя было не узнать глубокий голос Роберты Флэк[35]. Девочки обожали эту песню весь год с тех пор, когда она прозвучала впервые. Одна пятиклассница с сильным голосом победила в этом году с этой песней на школьном конкурсе талантов, хотя Мими подслушала, как мистер Брабант ворчливо заметил мисс Лоуд, что это не самый подходящий репертуар для десятилетней девочки.

Ди начала подпевать:

Его пальцы бренчат по моей боли,
Моя жизнь спета его словами,
Он нежно убивает меня песней.

Потом она оборвала себя:

— Ох, Мими, я не знаю, как мне быть.

— Тебе нравится Осей?

— Да. Очень. Мне было с ним так хорошо. Он совсем не похож ни на кого из наших.

Мими промолчала, стараясь не воспринимать эти слова как критику в свой адрес.

— Он так много повидал в жизни, ему есть что рассказать. Все кажутся такими скучными после него. И я тоже скучная, живу на этой окраине. Мне захотелось приключений, чаще ездить в центр, например. Когда ты последний раз была в Вашингтоне?

— На Пасху. Мы встречались с кузеном возле памятника Вашингтону.

— Я хотела позвать Осея съездить со мной куда-нибудь в выходные на автобусе — в Джорджтаун например.

— А что скажет твоя мама?

— А при чем тут моя мама? — Бунтарство, которое проснулось в Ди чуть раньше по отношению к мистеру Брабанту, взыграло вновь.

— Да, конечно. Можешь сказать, что пошла ко мне, если хочешь.

— Мне это не понадобится, если он будет по-прежнему злиться на меня. У меня такое чувство, что мы расстанемся.

— Он ведь толкнул тебя сейчас?

Ди ничего не ответила.

— Если толкнул, то ведь это плохо, согласна?

— Это просто случайность. Он не хотел, чтобы я расшиблась, я уверена.

— Уверена?

— Меня больше волнует, почему он так странно начал себя вести, когда мы играли в кикбол и еще раньше. Почему он изменился ни с того ни с сего? Сначала был такой хороший, а потом стал равнодушный и даже злой.

Мими пожала плечами.

— Я не понимаю мальчиков. А они не понимают нас.

— Ой! — донеслось из кабинета, затем голос мисс Монтано:

— Джимми, я уже почти закончила. Сиди смирно.

Роберта пела: