Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

Рака представляет собой большой деревянный ковчег, по верхнему краю которого находится серебряная пластина с прочеканенной надписью «Въ сей сребропозлащенной раце положенныя святыя мощи благовернаго и храстолюбиваго князя Александра Ярославича во иноцехъ преподобного Алекая Невскаго и Владимерскаго и всея Россш чюдотвор-ца, внука бывша Всеволоду, правнука Георпю Долгоруку, праправнука Владимеру Манамаху иже былъ правнукъ великому князю Владимеру Святославичю во святом крещении нареченный Василш, просветившему Россшскую землю святымъ крещешем отъ него же осьмый степень великихъ князей Александръ». Борта раки украшены медными позолоченными накладными пластинами, покрытыми нарядными флоральными мотивами, выполненными в технике высокой чеканки. Использование цветов подсолнечника, пышных тюльпанов, лилий может свидетельствовать о знакомстве московских мастеров-чеканщиков с европейскими традициями орнаментики. Подобные роскошные цветы можно видеть на страницах рукописных книг, с любовью исполненных московскими изографами второй половины XVII столетия, на деревянных резных иконостасах «флемской резьбы».

На боковых стенках гробницы располагались пять крупных медных позолоченных медальонов, в которых были чеканные надписи с описанием подвигов князя и фрагментов его жития, а также упоминания о том, что сия рака устроена царями Петром и Иоанном Алексеевичами по благословению епископа Адриана в 1695 году.1 К сожалению, их местонахождение в настоящее время неизвестно, уже в 1922 году в инвентарных записях о поступлении раки в Эрмитаж они не упоминаются. По стилистическим особенностям ближе всего к раке 1695 года стоит серебряный ковчег с мощами святой Екатерины, хранящийся в монастыре святой Екатерины на горе Синай.2 Он был создан московскими мастерами в конце XVII века. Такой же нарядный орнамент из пышных цветов, схожее размещение медальонов с надписями свидетельствуют о том, что оба памятника вышли из одного центра. К сожалению, в альбоме воспроизведен только внешний вид ковчега, надписи прочесть практически невозможно; вероятно, этот драгоценный вклад в православный заграничный монастырь был сделан царями Иоанном и Петром Алексеевичами в конце XVII столетия.

С 1710 года святой Александр Невский стал поминаться в церквях как молитвенный предстатель за Невскую сторону. 4 июля 1723 года архиепископ Феодосии объявил в Святейшем синоде, что государь приказал перенести мощи князя из Владимирского Рождественского монастыря в Алек-сандро-Невский монастырь новой столицы. 11 августа 1724 года мощи Александра Невского были вынесены из Владимира. В течение двух недель они двигались в Петербург в специально созданной колеснице с балдахином, при мощах следовал специальный караул. Для большей безопасности в городах и селах останавливаться было запрещено, духовным и светским властям надлежало встречать и провожать их «благоговейно». 15 июля 1724 года Святейший синод постановил «отныне святаго благовернаго великаго князя Александра Невскаго в монашеской персоне никому отнюдь не писать, а писать тотъ святой образъ в одеждахъ великокняжеских».3

К 25 августа колесница прибыла в Петербург. 30 августа ковчег был торжественно перенесен в Александро-Невскую лавру и поставлен в новой, в тот же день освященной Александровской церкви.

В ноябре 1746 года по повелению императрицы Елизаветы Петровны началась работа по изготовлению нового, куда более роскошного вместилища для мощей небесного покровителя Петербурга. По высочайшему указу была сочинена серебряная рака. Автором рисунка был Георг Христоф Грот, немецкий живописец, придворный портретист. Барельефы со сценами из жизни князя, украшающие стенки саркофага, были созданы по эскизам Якоба Штелина, состоявшего в это время библиотекарем при дворе великого князя наследника престола Петра Федоровича. Резных дал мастеру Ивану Шталмееру было поручено изготовление деревянной модели в натуральную величину. Официальным руководителем работ был назначен советник монетной канцелярии Иван Андреевич Шлатер. Кроме платы за работу - по четыре рубля с фунта серебра - Шлатеру были пожалованы квартира, дрова, свечи, еще было оговорено, что «мне все материалы, в сей работе принадлежащие, бесприпятственно даны были».4 Оговаривалась и возможность призывать по мере надобности ростовских мастеров, чеканщиков из Москвы, мастеров-литейщиков с Санкт-Петербургского литейного двора, а также иноземных мастеров. За работой иностранцев наблюдал Захария Дейхман, петербургский серебряных дел мастер, входящий в состав иностранного цеха, за эту работу он получал 1200 рублей в год. По приказу двора наблюдал за ходом изготовления драгоценной гробницы барон Иван Антонович Черкасов.