Новгородский государственный объединенный музей-заповедник

В 1713 году на левом берегу Невы была основана Свято-Троицкая Александро-Невская обитель (с 1797 г. - лавра). 30 августа 1724 г., в день трехлетней годовщины заключения Ништадтского мира, Петр I лично внес мощи Св. Александра Невского, прибывшие по воде из Владимира, в построенную на территории обители церковь Благовещения Пресвятой Богородицы. Специальным указом от 2-го сентября того же года он повелел впредь справлять праздничную службу святому не 23-го ноября, как было ранее, а 30-го августа.1 Таким образом, связав имя Св. Александра Невского с важнейшей в истории России датой, подписанием мирного договора со шведами, Петр I придал его культу государственный и политический характер. Уже после смерти императора, в 1725 году, выполняя волю покойного супруга, Екатерина I учредила орден в честь Св. Александра Невского, ставший одной из высших и почетнейших российских наград. В XIX в. три русских императора были соименны Св. Александру Невскому и тем самым усилилась его роль как покровителя царствующего дома. Последнее во многом предопределило, почему во имя Св. Александра Невского были освящены десятки, если не сотни, церквей, почему многие храмы имели посвященные ему приделы.

Иконография Св. Александра Невского, созданная русскими художниками-монументалистами во вт. пол. XIX - нач. XX вв. слишком обширна, чтобы сделать в короткой статье достаточно полный ее обзор. Мы ограничимся творчеством лишь трех наиболее крупных мастеров - Г. И. Семирадского, В. М. Васнецова и М. В. Нестерова - и на их примере попытаемся показать эволюцию в подходе к художественному решению образа Св. Александра Невского, обусловленную как закономерностями развития искусства, так и изменениями в общественном сознании.

Как известно, секуляризация культуры, осуществленная Петром I, вызвала глубокий кризис традиционного религиозного искусства. Писание икон ушло на периферию и сосредоточилось в руках кустарей, которые объединялись в артели и мастерские, работавшие на основе мануфактурного принципа. Находившиеся в церквях работы средневековых мастеров, потемневшие от времени, безжалостно «поновлялись» или просто записывались в новом европейском стиле. Храмы, по выражению А. Н. Бенуа, наводнил «болонский маскарад»2 в исполнении профессоров и учеников императорской Академии Художеств.

Важный перелом в развитие русской культуры был внесен победой в войне с Наполеоном и вызванным ею патриотическим подъемом. Русская общественная мысль обратилась к центральной для всего XIX века проблеме - проблеме народности, к обсуждению и выяснению исконных начал русской нации. Неудивительно, что культовые здания - церкви - вновь обрели роль носителей идей народности и национальности. Оживленные дискуссии о возможности появления истинно национального искусства вели тогда и славянофилы, и западники. Славянофилы высшим воплощением православного духа и нравственных народных устоев объявили храм, а идеалом живописи - иконопись. Недооценка на том этапе средневекового отечественного искусства, рассмотрение его как простого производного от византийского привели к созданию русско-византийского стиля в архитектуре. В этом явлении культуры сквозь внешний романтизм хорошо просматривались его классицистическая и академическая сущность, определяемая догмами и установками предшествовавшего времени. И поэтому недаром подавляющее число храмов, выстроенных в русско-византийском стиле, расписали в традиционной академической манере, свободной от какой-либо стилизации в средневековом духе.

Одним из главных памятников русско-византийского стиля был храм Христа Спасителя в Москве, построенный по проекту архитектора К. А. Тона в память победы русской армии над Наполеоном.3 При составлении плана живописного убранства создатели храма руководствовались двумя главными идеями: идеей божественного творения мира и прихода в падший мир Спасителя и идеей тесной связи многих священных событий с судьбой Российского государства. Соответственно этим представлениям центральное пространство храма по традиции было расписано изображениями из ветхозаветной и новозаветной истории. Основное же своеобразие иконографии росписей составляла живопись приделов. Северный придел храма был посвящен Св. Александру Невскому, небесному покровителю сразу трех русских императоров: Александра I, давшего обет воздвигнуть в Москве храм Христу Спасителю, Александра II, завершившего построение храма, и Александра III, в царствование которого произошло его освящение.

В 1875 г. Г. И. Семирадский, в то время еще недавний ученик Петербургской Академии художеств, а в будущем - один из главных столпов европейского академизма, получил задание написать четыре картины из жития Св. Александра Невского на северной стене посвященного этому святому придела. В Русском музее хранятся эскизы,4 дающие хорошее представление об этих утраченных ныне работах.