Новичкам везет

У Кейт со страха прихватило живот. Откуда взялся этот ужас – из кино, из книжки, из сна? Женщина пытается выбраться из-под перевернувшейся лодки, а может, из-под толстого слоя голубого льда, она под водой и никак не может вынырнуть. Не воспоминание, в сущности, а страх перед будущим, ужас того мгновения, когда легкие наполняются водой, и остается только мечтать о несуществующих жабрах.

Смешно, что она так боится. Можно подумать, что она в зеркале себя не видела, и так только кожа да кости остались, пора бы уже перестать бояться смерти. Ей выпала счастливая карта, удалось разок обмануть смерть, как говорит Робин. Но у жизни странное чувство юмора. Теперь жизнь стала еще дороже, каждый момент – драгоценность, честно заработанная, доставшаяся дорогой ценой. А может, просто глупо утонуть после того, как удалось обойти смерть на крутом повороте?

Кейт глянула на полноводную, могучую реку и покрепче затянула завязки спасательного жилета.

– Хочешь, снова пойдем с Пэтти? – спросила Робин.

Кейт задумалась. Эти пороги требовали мужской силы и стати, но вчера она была с Пэтти, и ясно, что ей можно доверять. А вдруг кармическая правда в том, чтобы проверить свои феминистские идеалы? Забавно.

– Рискнем! – И она потянулась за фляжкой с водой.

На большом плоту остались только Пэтти да они с Робин. Пэтти уселась повыше, на железном ящике во всю ширину плота, в каждой руке по огромному веслу.

– Пройдем – не заметите, девочки, – под ковбойской шляпой горят глаза, узловатые мышцы расслаблены. – Облачка как раз такие, как надо, будет попрохладней, но без дождя. Вода высокая, но не слишком. Все получится.

Кейт и Робин примостились спереди, каждая со своего бока.

– Когда подойдем к порогам, – объяснила Пэтти, – упирайтесь одной ногой в бортик и крепко держите веревку обеими руками. Ни в коем случае не отпускайте.

Эти слова были адресованы Кейт, и Робин засмеялась. Вчера, на стремнине побольше других, Кейт инстинктивно схватила дочку за руку, чтобы удержать на плоту. «Курица-наседка», – припечатала Пэтти.

– Мам, если ты вывалишься, пытаясь удержать меня, я ужасно рассержусь. – Робин уселась поудобнее.

– Я вас понимаю, – прокричала Пэтти со своего насеста. – У меня самой дома парнишка остался.

– У вас? – Такое у Кейт в голове не укладывалось.

– Восемь лет. Маленький, да умный, за словом в карман не лезет.

Пэтти оттолкнулась веслом от берега и догнала флотилию суденышек, лениво плывущих по течению, как стадо коров. Она гребла, не напрягаясь, орудовала веслами, только чтобы держаться нужного направления – пусть остальное делает река. Глянешь на отвесные берега каньона и ощущаешь, какое быстрое здесь течение. Они все глубже забираются в ущелье, и эта вода, которая их тащит за собой, течет здесь уже шесть миллионов лет. Каждая извилина реки, каждый километр затягивает их все глубже и глубже в прошлое, в первобытный мир.

Каково это – оставить дома восьмилетнего мальчика, а самой отправиться через пороги? Даже когда Робин была совсем маленькой, дочка куда легче расставалась с мамой, чем мама с дочкой. Не то чтобы она боялась потерять Робин, хотя, конечно, страх за дочь резал, как раскаленный нож. Когда дочь родилась, Кейт как-то совсем иначе стала ощущать, что и она не бессмертна. Не забывала пристегиваться в машине, даже если езды было всего пару километров, до магазина и обратно. Вдруг чего случится, и дочка потом решит, что мама ее не любила и оттого не убереглась. Кейт перестала спускаться на горных лыжах по трассам, обозначенным черным ромбом, купила «Вольво», ограничила жизнь безопасным, немножко однообразным кругом. Рик жаловался, что она слишком одомашнилась, но стоило Кейт взглянуть на это разметавшееся во сне, неведомо как доставшееся ей чудо, и она понимала, что дело не в этом. Просто она договорилась с судьбой. Если я пожертвую всеми этими рисковыми штучками, у дочки все будет в порядке и у нее буду я. И только на приеме у онколога три года назад она поняла, хочешь – рискуй, хочешь – сиди тихо, выбор за тобой, а с жизнью все равно не сторгуешься.

– Поехали! – весело провозгласила Пэтти.

Кейт закрыла глаза, и плот затянуло в вихрь жидкого зеленого льда. Кейт не успела даже вскрикнуть, как они уже были на другой стороне.

Вечером все были в прекрасном настроении и наперебой вспоминали сегодняшние приключения. Девчушки из маленьких лодок сияли, как новобрачные в медовый месяц. Они самоуверенно и непринужденно тусовались в своем кружке. Бывалые туристы – а Кейт казалось, что все тут, кроме нее, бывалые туристы, – снисходительно глядели на них и, фильтруя речную воду для питья, неторопливо хвастались былыми подвигами.

Где же ее место? Два последних года сделали ее древней, как эта река. А по туристскому опыту она моложе самых молодых девчонок. И тут еще это огромное небо! Она просто не умеет жить без крыши над головой. Ради дочки надо быть сильной и храброй, а она совершенно растерялась. Вокруг только жара, песок и вода.