Новички в академии

– А ты моя, Джилл Рилл?

Он сел рядом. Сейчас как никогда было сложно говорить, и я пожалела, что у меня нет чешуйчатого хвоста для красивого признания. Но люди умеют выражать любовь и по-другому.

Потянулась к Леоне и невесомо коснулась его губ своими. Вдруг и целоваться у них не принято? Но боялась я зря, староста ответил на мой робкий жест с такой страстью, что у меня не осталось ни единого сомнения в его чувствах. Зарывалась пальцами в его мокрых волосах, боялась отпустить даже на миг.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, староста строго спросил:

– Мне стоит переживать о том, что у тебя в кармане чешуя Франко?

Я успешно перевелась на желанный факультет, а Леоне вместе со мной держал ответ перед отцом, который был в ярости от такого своевольного поступка. Но в конце концов ему пришлось смириться с моим решением.

– В военном оркестре будешь петь, – рыкнул папа, и я тут же согласилась, скрестив пальцы за спиной.

Видеться с моим бывшим старостой мы стали чуть реже. Не было больше записочек на занятиях и изнурительных спаррингов. Зато почти каждый вечер я с Леоне плавала в гроте сирен. Так много плавала, что после такого купания губы у меня припухшими были весь следующий день.

Леоне не пропускал ни одного концерта, а я болела за него на всех соревнованиях. Оказалось, чтобы стать ближе, иногда нужно просто отпустить любимого.

Мария Токарева Сбежавшая фея для дракона

– Элли! Какого кошара ты творишь? Отжимайся, кузнечик, отжимайся! Если хочешь стать настоящим боевым магом, надо быть в форме.

– Но, дейн Флейм, я же фея!

– Да хоть болтливая поганка! Ты у меня сдашь норматив.

В такие моменты я ненавидела Иртона Флейма. И что этот дракон забыл на должности преподавателя по общей физической подготовке? Прибыл в начале осени из-за моря и теперь изводил студентов.

Он стоял надо мной высоченной горой в алой мантии и поигрывал мышцами, а его чёрная грива вилась по ветру. Как же сложно не смотреть на него… Ещё бы чемпион соревнований по боевой магии был не в форме!

А у меня так дрожали руки, что казалось, я собиралась умереть на песке тренировочной площадки. Но у него попробуй умри! Он к некромантам обратится и мёртвого поднимет, лишь бы жертва отжалась и подтянулась пятьдесят раз. Не просто так дейна Флейма прозвали Пожаром.

И ему-то я собиралась признаться в любви. Дурацкий розыгрыш! Не стоило ввязываться. Но иначе Розамунд Тарли обещала натравить «своих девочек». У меня и так пропадали вещи, а в купальне на зеркале появлялись гадкие дразнилки с моими инициалами.

– Что, кузнечик, ноги не держат? И как ты, боевой маг, воевать собираешься с такими палочками вместо рук? – фыркнул дейн Флейм, сверкая жёлтыми глазами. – Магия не всегда может помочь! Иногда надо грубо врезать врагу. Давай! Ещё десять раз! Скажешь, ты девчонка? Вспомни Джилл – отжимается сто раз в минуту.

Да, Джилл с третьего курса легко сдавала нормативы Пожара. А я была слабачкой. Может, стоило пойти на другой факультет? Но я успешно сдала экзамены именно на боевой, самый почётный. К тому же на факультеты целительства и изящных искусств поступило много фей из знакомых кланов. Перед ними мой род был давно опозорен.

– Уродка Агасси, – донеслась злая насмешка одной из студенток. А во время пробежки на время кто-то подставил мне подножку, и я нелепо растянулась на песке.

– Минус балл и выговор за грязную игру! – рявкнул Пожар, заметив подлую сокурсницу.

«Он суров, но справедлив», – с благодарностью подумала я, потирая ушибленную коленку.

– Ладно, перваки-слабаки, все свободны. Кто не сдал, тех жду на пересдачу, – скомандовал дейн Флейм, вырывая меня из грустных раздумий.

Порядком запыхавшиеся однокурсники устало побрели к зданию академии. Я осталась на полигоне, и у меня внутри всё смёрзлось. Я с опаской покосилась на угол здания: оттуда уже наблюдала проклятая Розамунд и две её подружки. Видимо, ждали исполнения условий розыгрыша.

– Элли, ты ещё здесь? В чем дело? Эх, опять у тебя незачёт по физической подготовке, – с участием обратился дейн Флейм. – Как объяснишь свою несобранность?

– Дейн Флейм… Это… Это всё потому, что я в вас влюблена! – выпалила я, крепко зажмурившись. – И вы меня смущаете, когда стоите слишком близко.

– Что?! – то ли рассмеялся, то ли зарычал дейн Флейм.

Ох, а солгала ли я про смущение в его присутствии? Он так на меня посмотрел, что сердце подпрыгнуло к горлу, а в висках застучало. Казалось, он собирался испепелить на месте, но только дотронулся до моего лба и ухмыльнулся:

– Не заболела? Ладно, вроде не бредишь. Жду на пересдаче через два дня! Только попробуй не прийти – напишу докладную ректору. И кажется, тебе придётся объяснить теперь ещё и этот… инцидент.

Он развернулся и пошёл к академии, словно ничего не произошло.

Всё могло закончиться намного хуже. Возможно, я зря пошла на этот риск. Но я надеялась на оправдательную статью в «Тимарском сплетнике»! Ведь отцом Розамунд был главный редактор проклятой газеты Фергюс Тарли. Именно из-за его статьи я оказалась в таком гадком положении.